Экспансия потому так и радостна, что это всегда бегство от себя, попытка забыть собственные нерешенные проблемы, и эйфория покорения космоса в СССР была связана с тем, что позволяла отвлечься от собственных бездн.
Фантасты и подростки шестидесятых были уверены, что в 2016 году человечество уже слетает на Марс (а что болезни и голод будут побеждены – это само собой разумеется). Горько в год 55-летия полета Гагарина думать о том, что двадцать первый век – по крайней мере поначалу – оказался грандиозным откатом назад после эпохи прогресса: на свет вылезли самые пещерные суеверия, едва ли не страшнейшей силой в современном мире оказалось ИГИЛ, запрещенное в России, но от этого не менее жуткое, – а в самой России ликующая тупость, запретительство, ксенофобия и культ прошлого правят такой бал, какого ни при каком застое не было. При застое по крайней мере случилась стыковка «Союз» – «Аполлон», высшее достижение разрядки. Впрочем, боюсь, что и в Штатах сегодня этой стыковке никто бы особенно не радовался.
И тут выясняется удивительная вещь: восторг наш от освоения космоса был сродни конкистадорскому азарту, сродни радостной эпохе великих географических открытий, когда человечество расширяло свои владения и тоже думало, что на новых землях ему откроются чудеса. «Земли новые, tabula rasa. Расселю там новую расу» – как пел Резанов в «Юноне». А мир остался прежним, просто расширился бесконечно, и проблемы его возросли в геометрической прогрессии. Получается, что экспансия потому так и радостна, что это всегда бегство от себя, попытка забыть собственные нерешенные проблемы, и эйфория покорения космоса в СССР была связана с тем, что позволяла отвлечься от собственных бездн.
От глубокой привычки к рабству, от неизбежности формирования новых царьков, пусть и с человеческим лицом, от тяги к собственному и чужому унижению… Космос был великим праздником и счастьем, величайшим свершением в советской истории – но в двадцать первом веке вдруг выяснилось, что прогресс не спасает от вечного возвращения к тем же болезням и глупостям; что никакая экспансия не отменяет необходимости разобраться прежде с собой. Вместо прорыва в космос, о котором мечтало человечество во времена полета Гагарина, мы провалились сегодня в кромешную архаику, когда заново приходится доказывать очевидное, когда религиозные фанатики разных мастей претендуют на духовность, а на освоение Вселенной жалко тратиться. Это касается, увы, не только России – эйфория космической эры в Штатах тоже сменилась прагматизмом нулевых.
Сейчас мы имеем дело с совсем другим космосом – с черной бездной внутри нас, и что-то я не вижу охотников ее бороздить. Главной тайной и главным препятствием на пути к счастью остался по-прежнему человек, самый неопознанный из летающих объектов. И никакой полет на Марс – мечта о котором, слава Богу, сейчас возвращается – не сделает нас ни умней, ни терпимей, ни чище. Нужно что-то сделать с собой и понять про себя – вся надежда на то, что за веком Великих Открытий последует век Просвещения.