4 июня Петр Порошенко обратился с ежегодным посланием к Верховной Раде.
Кремль готовился к полной оккупации Украины или по крайней мере ее расчленению, потому что знал, что его пятая колонна окончательно уничтожила украинскую армию, обезоружила ее, оставила голой и босой. В марте 2014 года к выполнению задач было готово чуть более 5 тыс. украинских воинов, да и то, если бы они нашли горючего, чтобы доехать на фронт.
У меня часто спрашивают, доволен ли я работой правительства? Нет. Доволен ли я работой Верховной Рады? Нет. Я и собой недоволен. Мне грех жаловаться на недостаток критики в прессе, но никто не критикует меня больше, чем я сам. Знаете, почему? Потому что народ нами не очень доволен. И мы не имеем ни малейшего права жаловаться на людей. Вы, депутаты и министры, и я – точно не те, кому сейчас труднее всего.
Вспомним апокалиптические настроения осени прошлого года. Снега и морозов ждали, как конца света. Но мы не просто перезимовали с теплом и светом, а еще и соскочили с российской газовой иглы.
Если представить себя шеф-поваром, можно сказать, что немало блюд уже в печи. Для каких подходит тесто, для других – собраны все необходимые ингредиенты. Есть и такие блюда, что мы пока что не знаем даже их рецепта. Все это называется “текущим статусом реформ”.
Эскалаторы, которые в течение нескольких десятков лет транспортировали грузы с деньгами наверх, остановлены. Громкие коррупционные скандалы, как это не парадоксально звучит, стали положительным явлением. На коррупцию перестали стыдливо закрывать глаза.
Год назад я озвучил антикоррупционный пакт между обществом и властью: чиновники не берут, а люди не дают. Ни одна из сторон этого пакта пока не соблюдает.
Понятно, что историю украинской приватизации, как сказал Винниченко, нельзя читать без брома. Но у нас есть два экстраординарных случая, которые могут стать примером честной и прозрачной приватизации – продажа Криворожстали в 2005-м и аукцион по лицензиям на 3G-связь в этом году. У нас осталось около 1.800 предприятий. Жизненно необходимыми для государства являются не более двухсот. Конечно, мы не будем продавать Укрзализныцю или Укроборонпром, но кто мне может объяснить, для чего государству 14 конных заводов?
Что я получаю в ответ на такую политику [деолигархизации]? Бряцание оружием частных армий. Замаскированных под шахтеров “титушек”. Провоцирование веерных отключений, закрытие заводов, черный пиар. Каждый, кто подлежит деолигархизации, вооружен общенациональным каналом и, обороняясь, долбит по мне изо всех информационных Градов.
Начать пришлось с чистки самого Антимонопольного комитета, который до недавнего времени, извините за масло масляное, был монополизирован монополистами. Вчера в Нацсовете реформ я дал напутствие новому главе АМКУ применить лучшие мировые антимонопольные практики. Я буду действовать с такой решительностью, с какой сто лет назад Теодор Рузвельт на основе антитрестового законодательства вернул экономическую конкуренцию Америке.
Есть основания осторожно надеяться, что в экономике мы уже пережили самое трудное. И если нам только удастся избежать полномасштабного вторжения и удержаться в рамках мирного процесса, со следующего года начнется период восстановления, возобновится экономический рост.
Децентрализация не имеет ничего общего с федерализацией. Украина была, есть и будет унитарным государством. Децентрализация может стать реальностью уже после осенних выборов органов местной власти и местного самоуправления. Странно, что до сих пор есть люди, которые считают допустимой отсрочку выборов. В нашей истории такое случалось, но больше не повторится. Раньше – пожалуйста, позже – нет.
Я понимаю все те риски, которые несут местные выборы. Москва планирует в одних регионах искусственно оплодотворять пророссийские проекты, в других – наоборот, крайне правые украинские, чтобы в Европе шарахались от якобы нацизма в Украине. Планы – неоригинальные. Год назад они бы сработали, теперь же, когда мы возродили украинские спецслужбы, эти замыслы обречены. Время, когда будут проходить выборы – это золотая украинская осень, а не кровавая “русская весна”.
Так называемый Росвоенторг продолжает регулярно поставлять не только боеприпасы, продукты питания, вещевое имущество и топливо, но и новейшие вооружения и современную военную технику. Год назад в Москве обещали “защитить” русскоязычный Донбасс, а на самом деле превратили его в испытательный военный полигон для нужд российской армии.
Ружье, которое висит на стене, рано или поздно выстреливает. Это правило касается не только обычного театра, но и театра военных действий. А с учетом хорошо известного топографического кретинизма российских военных “заблудиться” они могут в любой момент. Так как это произошло буквально вчера возле Марьинки.
Мы хотим и готовы хоть сегодня восстановить все экономические связи с временно оккупированными районами Донеччины и Луганщины, снять все внутренние барьеры и ограничения на пути людей и товаров. Но при условии, что мы восстанавливаем контроль над внешней границей. . Содержать и дотировать убийц-боевиков, помогать держаться на плаву бандитам Киев не будет.
Не могу не поделиться, что для меня лично было самым трудным в первом году моего президентства. Боль. Более 1.700 воинов-героев и более 6.400 мирных граждан. В военной статистике это называется “безвозвратными потерями”, а в сердце – это тысячи рубцов. Иногда мне кажется, будто каждая душа на пути на небо пролетела через мой кабинет, и с каждым я поговорил.
