Военные эксперты объяснили, какие положительные и отрицательные последствия может иметь введение военного положения в стране.
Дискуссия о целесообразности введения военного положения в украинском обществе и экспертной среде получила новый виток. Причиной тому послужило заявление секретаря СНБО Александра Турчинова о том, что Совет нацбезопасности и обороны может рассмотреть вопрос о введении военного положения. По его словам, активные агрессивные действия российских оккупационных войск приводят к системному ухудшению ситуации на востоке Украины, о чем Украина информировала своих западных партнеров.
“В случае продолжения этих опасных тенденций Украина будет принимать все необходимые меры для защиты целостности нашей страны и безопасности граждан, вплоть до вынесения на повестку дня СНБО вопроса о введении военного положения”, — подчеркнул Александр Турчинов.
В свою очередь народный депутат и координатор группы “Информационное сопротивление Дмитрий Тымчук отметил, что, по его мнению, если будет представление по поводу введения военного положения, то парламент его поддержит. Однако он убежден, что такой режим необходим не на всей территории страны, а лишь в зоне проведения АТО.
Спустя пару дней после заявления Александра Турчинова о возможности введения военного положения появилась позиция Администрации президента по данному вопросу. Так, спикер АП по вопросам АТО Андрей Лысенко отметил, что такие разговоры — лишь слухи, запущенные с целью дестабилизации ситуации.
“Во-первых, это слухи. Во-вторых, если вдруг будет принято решение когда-либо, то оно будет официально озвучено официальными лицами. Для чего запускают эти слухи? Причина одна — дестабилизация внутренней ситуации в стране с подтасовкой фактов. Пусть народ живет спокойно”, — сказал Лысенко.
Военные эксперты рассказали “Главреду”, насколько целесообразно на сегодняшний день вводить в Украине режим военного положения, какие положительные и отрицательные последствия это может иметь, как на такой шаг может отреагировать Россия, а также почему звучат несколько противоречивые заявления Турчинова и Лысенко.
Директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак:
Заявление СНБО говорит о том, что Украина дипломатическим путем не может решить вопрос собственной защиты и прекратить войну, которую начала Россия. Это основной момент, который я вижу в связи с возможностью введения военного положения.
Что касается целесообразности введения военного положения, ситуация выглядит следующим образом. Украина сегодня, как никогда ранее, оказалась перед готовностью России начать масштабную интенсивную войну, то есть перевести нынешнюю низкоинтенсивную войну в другую плоскость — плоскость высокоинтенсивной и бесконтактной войны с применением значительного количества носителей ударных вооружений, то есть самолетов, вертолетов и так далее.
Украина чувствовала себя слабой после Иловайска, но тогда Кремль абсолютно не понимал, каким образом может ответить Запад. Сегодня, после Варшавского саммита, Кремль получил четкий месседж, что НАТО готовится к военному ответу в пределах границ стран-членов Альянса. Украина, к сожалению, оказалась, за их пределами и между двумя большими силами, между которыми идет противостояние. Фактически Украина остается “серой” буферной зоной и одновременно полигоном для возможной отработки задач Кремля в противостоянии Западу. Именно потому опасность высока.
Дополнительные риски связаны с тем, что Россия осуществила серьезную передислокацию и перегруппировку своих сил, готовя сегодня базы возле восточных границ Украины, поддерживая группировку, действующую на Донбассе, достигнув беспрецедентной милитаризации Крымского полуострова (Кремль фактически превратил его в большую военную базу), а также имея некоторые силы в Приднестровье. Также сегодня нет смысла рассчитывать на сопротивление руководства Белоруссии в случае, если территория этой страны понадобится Кремлю. Так что на сегодняшний день у Кремля есть возможности в считанные дни привести свои силы в готовность к ведению войны другого типа, о котором я сказал выше.
Возможность введения военного положения в Украине уже не является чисто риторикой или словами, которые можно воспринимать как простую угрозу, идиому или формальность. Это — последствие совершенно реалистичной оценки общей обстановки в регионе и вокруг Украины.
Украина в военном плане пребывает фактически наедине в борьбе с Россией. Результаты саммита НАТО доказывают, что западные страны даже могут пойти на компромисс за счет интересов Украины. Это нужно учитывать.
Также следует добавить, что сам Альянс переживает сейчас проблемный период, связанный с ситуацией в Турции. НАТО, имея свои внутренние проблемы, имея сдержанную политику относительно помощи Украине (Украине не только не подтвердили возможность членства в НАТО, но и нет никаких оснований утверждать возможность развертывания венно-технического сотрудничества, не говоря уж о предоставлении летального вооружения), ведет себя очень сдержанно. Даже поставки комплектующих для украинских компаний, чтобы осуществить импортозамещение при производстве и модернизации вооружений, легче найти и закупить у стран Азии, нежели у стран Запада и НАТО, которые выступают в качестве наших партнеров.
Все это является последствием не только развития ситуации вокруг Украины, но и последствием недоработок украинской власти, в том числе в вопросах подготовки обороны, создания условий для военно-технического сотрудничества с НАТО. Потому можно говорить о “зеркальном” процессе. То есть НАТО демонстрирует нежелание втягиваться в дальнейшее противостояние России и помогать стране, которая сама себе помогает только наполовину.
Как повлияет введение военного положения на поведение России? Думаю, что никак. Поскольку все, что Россия может делать плохого и разрушающего по отношению к Украине, она уже делает. Фактически речь идет лишь о том, что Украина официально признает наличие войны, и власть не будет подменять понятия, как это делается сегодня — война больше не будет называться АТО.
Введение военного положения, безусловно, может усилить и боевой дух украинских военных, и поспособствовать более быстрой подготовке к ведению оборонной войны, в том числе быстрому развертыванию мобилизации, созданию условий для перегруппировки мобилизационных ресурсов.
Еще один важный момент. В условиях военного положения вся гражданская администрация будет подчинена условиям военного времени и работать на обеспечение потребностей обороны. А это может существенно отразиться на жизни общества. Потому что некоторые материальные ресурсы, например, транспортные средства или помещения, могут быть отчуждены для нужд обороны. Это, безусловно, является достаточно чувствительным моментом.
Что касается слов Лысенко на эту тему. Турчинов является самостоятельной политической фигурой. Иногда он говорит о том, что было бы нужно сделать для Украины. Но окончательное решение принимает Верховный Главнокомандующий, президент Украины. Потому, безусловно, то, что говорит аналитический центр и совещательный орган, которым является СНБО, может быть принято, а может быть и не принято. Но сам факт такого обсуждения является свидетельством наличия существенных проблем.
Этот вопрос непростой, поскольку решение может сразу же изменить формат взаимоотношений между Украиной и Россией. Фактически официально будет признано, что Россия ведет войну против Украины, а Украина обороняется. Для общества это было бы положительным моментом. Ведь сегодня часть нашего общества отстраняется от происходящего на востоке страны, вообще не воспринимает это как войну. И для Запада это стало бы очень важным сигналом. Запад рассматривает ситуацию в Украине как “украинский кризис”. Там говорят: “Уважаемые украинцы, у вас есть экономические отношения с Россией, дипломатические отношения, и, вообще, сохраняется сотрудничество. Потому — о какой войне, о чем вы говорите?”. Если бы было введено военное положение, то это бы все перевернуло в восприятии. Однако это также имело бы и негативные последствия для жизни общества. Потому следует очень взвешенно принимать решение.
Если с самого начала конфликта введение военного положения Украиной было бы понятным, логичным и желательным, но это не было сделано, то сегодня компенсировать потери введением военного положения Украина не сможет, не сможет она и исправить допущенные ошибки. Однако, среди прочего, это может стать сигналом о том, что Украина признает: она осталась наедине со внешним врагом, который готовит наступление. Фактически введение военного положения стало бы криком отчаяния и попыткой заставить Запад пересмотреть свою отстраненную позицию по отношению к Украине.
Военный эксперт, экс-заместитель начальника Генштаба ВСУ Игорь Романенко:
В последнее время, как известно, на линии разграничения в зоне АТО существенно обострилась ситуация. Особым днем стало 18 июля, когда было убито семеро украинских военнослужащих и 14 ранено. Правда, вчера, 21 июля, обстановка несколько успокоилась — нет убитых и только пятеро раненных. Однако в целом ситуация обострилась, но обострилась на тактическом уровне.
Хотя нужно иметь в виду, что на Донбассе сосредоточены серьезные наступательные силы противника: согласно заявлению Марчука, на неподконтрольной украинской власти территории находится 702 танка и свыше тысячи различных артиллерийских систем. Безусловно, просто смотреть на такое сосредоточение сил, ничего не делая, — на пользу врагу. Поэтому украинское руководство анализирует ситуацию и ищет способы предотвратить бои, в том числе делая такие заявления, как, например, заявление Турчинова — о возможности введения военного положения.
В целом, за два с половиной года наработана законодательная база для перевода государства на военное положение. Есть два варианта введения военного положения: по всей территории Украины или только в зоне проведения АТО. Первый вариант целесообразен в случае начала широкомасштабной войны, чего сейчас, несмотря на обострение, нет — пока что идут бои тактического уровня.
Введение военного положения предусматривает серьезные меры, которые касаются как различных государственных структур, так и отдельных граждан. Управление государством при этом переходит к ставке Верховного Главнокомандующего, вводятся ограничения на ведение политической деятельности, приостанавливается проведение реформ. Также, согласно законодательству, государственные учреждения переходят на работу в режиме военного времени.
Необходимо понимать, что введение военного положения будет касаться абсолютно каждого гражданина Украины. Будет введен комендантский час, граждане смогут привлекаться к разного рода работам, которые будет целесообразно проводить в военное время. Также при необходимости у граждан могут изыматься государством частные автомобили, может использоваться жилье граждан для временного проживания там военнослужащих и так далее. Если все-таки будет введен режим военного положения, то весьма вероятным станет проведение полной мобилизации населения.
Однако, повторюсь, есть вариант введения военного положения исключительно в тех областях, где проводится антитеррористическая операция — в Луганской и Донецкой областях. Если военное положение будет введено только в конкретном регионе, то будет все то, о чем сказано выше, но в меньшей степени, в основном это произойдет в тех районах, где проводится АТО.
Кроме того, есть немаловажный международный фактор — та помощь, которая сейчас оказывается Украине в данный момент, по законодательству государств, которые ее предоставляют, и согласно международным нормам, будет приостановлена. Поскольку введение военного положения фактически будет обозначать объявление войны, и страны обязаны будут прекратить оказывать помощь или поставлять вооружение в район конфликта государствам, которые участвуют в этом конфликте. То есть если вводится военное положение, то останавливается финансовая помощь, и прекращаются поставки военной техники (по крайней мере, официально).
Также Россия сможет использовать факт введения Украиной военного положения в свою пользу. Формально сейчас РФ удается делать вид, что она не при чем и не имеет никакого отношения к войне на Донбассе. В случае введения военного положения, поскольку страной-агрессором мы объявляем Россию, получится, что мы объявляем России войну. Безусловно, Москва использует этот момент на международном и всех других уровнях.
Так что не все так однозначно при принятии решения о введении военного положения, как популистски бросают громкие слова отдельные политики.
Что касается заявления представителя АП по вопросам АТО Лысенко о том, что разговоры о введении военного положения являются просто слухами, и что о подобных вещах должны говорить только официальные лица. Нынешняя ситуация — достаточно сложная для руководства Украины. Не реагировать на нее нельзя, а как реагировать — нужно тщательно продумывать, поскольку если хотя бы чуть более остро подать информацию, это спровоцирует волну психоза и взволнованности. Лысенко лишь напомнил, что делать столь серьезные заявления — это прерогатива высшей официальной власти.
Генерал-лейтенант, бывший заместитель главы СБУ Александр Скипальский:
Против Украины ведется агрессивная высококвалифицированная информационная война, и она с начала российской агрессии дезинформировала общественность. В результате чего, вопреки требованиям Конституции, было принято решение о начале ведения антитеррористической операции, о применении термина “гибридная война” и так далее. Это — нарушение закона, поскольку Конституция Украины, ст. 102 п. 20 — об обороне, ст. 106 п. 20, а также Закон об обороне Украины, ст. 11 закона о мобилизации, Закон о введении военного положения предусматривают, что в ситуации, когда захватывается часть территории суверенного государства, вводится военное положение, создаются соответствующие структуры и подразделения и т.д. Этого не сделали, потому, по сути, мы сегодня действуем, нарушая собственную Конституцию.
Безусловно, секретарь СНБО Турчинов понимает, что над ним висит Дамоклов меч ответственности, и ситуация не меняется к лучшему. Российское руководство прикрываясь тем, что Украина определяет происходящее на Донбассе как АТО, всему миру заявляет, что Украина — террористическая страна, проявляющая агрессию. Хотите убедиться — зайдите на сайт российской газеты “Завтра.ру”, прочтите оценку их военных экспертов, бывших служащих спецслужб и министерства обороны, от 14 июля нынешнего года, которые утверждают, что и в ситуации с Крымом, и в ситуации с Донбассом Украина поддерживает террористическую деятельность (в публикации содержатся такие слова: “Украина — это антироссийский таран, который направлен против нашей страны. Это не цивилизованное государство, фактически — террористический вооруженный режим”; “…крымско-татарский меджлис, который заявил о подготовке боевиков для совершения терактов на территории Крыма, является террористической организацией”; “…в соответствии с нормами международного права, Россия имеет возможность нанесения ударов высокоточным ракетным оружием по лагерям, где на территории Украины готовятся международные террористы”, — ред.). В России открыто говорят такие вещи — перед выборами им нечем хвастаться перед своим избирателем, кроме этого.
Турчинов владеет информацией от разведывательных структур, потому и делает такие заявления. К тому же, он видит и интенсивность обстрелов из запрещенного Минскими соглашениями вооружения позиций ВСУ, и стягивание сил на Донбасс. Все это действительно требует принятия соответствующих решений, и есть необходимость введения военного положения. Введение военного положения на оккупированных территориях Донбасса, в районах, которые граничат с ними, с РФ и оккупированным Крымом, я считаю вполне целесообразным и нужным.
Введение военного положения на отдельной территории, прежде всего, будет способствовать установлению порядка на ней, установит ограничение на проведение массовых мероприятий, демонстраций и так далее. Вы же видите, что Россия настолько инспирирует работу, что в некоторых населенных пунктах проходят массовые мероприятия по блокированию воинских частей. И это во время войны! Людей и на десять метров не должны подпускать к воинским частям, а в условиях войны могут и расстреливать за препятствование защите государства.
Введение военного положения обяжет руководство заняться обороной страны и обеспечить правовой режим военного положения. Также должны будут создать военные администрации из военнослужащих, которые бы спокойно делали свое дело в условиях военного положения, не переживая, что завтра к ним нагрянет полиция с сепаратистскими позициями и станет обвинять в чем-то. Так что Украина будет вынуждена привести в соответствие режиму военного положения все законодательные и нормативные документы.
Если военное положение не вводится, то это дает врагу дополнительные возможности. Так, Россия получает возможность утверждать на международной арене, что она не причем, что в Украине идет не война, а внутренний гражданский конфликт. Она же не говорит о том, что обеспечивает боевиков Донбасса оружием, посылает в поддержку им свои войска. Если мы ведем АТО, а не вводим военное положение, то для мирового сообщества все выглядит именно так, как говорит Россия.
Также, если мы не вводим военное положение, это дает возможность России усиливать свое влияние на внутреннее состояние дел в нашей стране, требовать внесения изменений в Конституцию Украины и изменения государственного строя. Также в этом случае российские захватчики, переодетые в борцов за Донбасс, пытают наших воинов и добровольцев, не неся за это никакой ответственности.
Если же Украина введет военное положение, то это ограничит деятельность российских агентов тут, на ее территории, которые сейчас действуют очень активно. Даже введение военного положения на отдельной территории обяжет нашу правоохранительную систему действовать по правилам войны — жестко.
Однако некоторые наши деятели во власти пожелают использовать режим военного положения для расправы с оппозицией, с неугодными. Это очень рискованно, потому что даже в мирное время прослеживалось такое желание.
Кроме того, введение военного положения может вызвать следующую реакцию России: она проявит себя как агрессор, и весь мир увидит, кто есть кто. В такой ситуации Россия не сможет замаскироваться.
Что касается слов Лысенко о том, что разговоры о военном положении — только слухи. Это подчеркивает, что спикер позволяет себе делать замечания секретарю СНБО. Я, как гражданин, имею право высказать свое видение, и никто мне запретить не может. Власть принимает решение, прислушиваться к сказанному или нет, но говорить я имею право, как имею право и требовать от власти выполнения законов. Или их изменения — если наш закон требует введения военного положения в такой ситуации, а власть этого не делает. Это заявление Лысенко после слов Турчинова — доказательство того, что государственный механизм пребывает в хаосе, о чем любит говорить Россия. Не думаю, что Турчинов сказал о возможности введения военного положения чисто эмоционально, а не в ответ на доклады о происходящем и разведданные.