Но если проводить житейскую аналогию, то роли в условной тройке «крымские татары» — «Россия» — «Украина», на мой взгляд, распределены так. Бандит на улице подбегает к человеку и втыкает в него нож. Человек падает, истекает кровью. А еще один человек за этим процессом наблюдает. Да, он вроде неравнодушен — то вздыхает, то призывает помощь, — но сам экстренной помощи не оказывает, а время идет, и раненому все хуже.
Об этом пишет Айдер Муждабаев, журналист, медиа-менеджер, заместитель гендиректора телеканала ATR на страничке в Facebook.
Но если проводить житейскую аналогию, то роли в условной тройке «крымские татары» — «Россия» — «Украина», на мой взгляд, распределены так. Бандит на улице подбегает к человеку и втыкает в него нож. Человек падает, истекает кровью. А еще один человек за этим процессом наблюдает. Да, он вроде неравнодушен — то вздыхает, то призывает помощь, — но сам экстренной помощи не оказывает, а время идет, и раненому все хуже.
Думаю, понятно, кто есть кто в этой «сценке». Уточню лишь для упреждения спекуляций: речь, конечно, идет о властях России и Украины. Про российский народ, до потери сознания затюканный пропагандой, давайте сейчас не будем. А вот что касается украинского, то здесь очень показательная история, повествующая, в целом, не о крымских татарах, но прекрасно ими проиллюстрированная.
По моим устойчивым наблюдениям, 9 из 10 украинцев искренне поддерживают крымских татар, сочувствуют им и ощущают их боль, в той или иной степени, как свою. В то же время вряд ли даже 1 из 10 украинских чиновников (политиков, депутатов) искренне сочувствует крымским татарам; про помощь не говорю.
С каждым днем все заметнее (тут киевские коллеги мне не дадут соврать), как власть отдаляется от народа. Трещина между ней и обществом растет по всем направлениям — где быстрее, где медленнее. Но по линии солидарности с крымскими татарами (здесь уже я передам свои ощущения) она наиболее заметна. Это даже не трещина уже, а тектонический разлом, пропасть.