В Кремле осознали нереальность плана дестабилизации ситуации в Украине и смещения власти в Киеве в краткосрочной перспективе.
15 июня в Минске состоялась встреча внешнеполитических советников президентов государств “нормандской четверки”, в которой принимали участие заместитель главы Администрации президента Украины Константин Елисеев и советник президента РФ Владислав Сурков, которого считают ответственным в Кремле за оккупированный Донбасс.
По нашей информации, в Минске обсуждались параметры полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе: ее количество, вооружение, мандат, границы размещения и функции. Кроме того, стороны обсудили закон о выборах в ОРДЛО и кейс гуманитарных вопросов (освобождение пленных и заложников).
Пока участники переговоров сдержаны в своих оценках. Однако то, что глава МИД России Сергей Лавров подтвердил согласие Москвы на вооружение наблюдателей ОБСЕ, уже свидетельствует о некоторых подвижках в переговорном процессе.
Позиция России и “пряники” Европы
Изменение позиции России по вопросу полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе связано с тем, что в Кремле осознали нереальность плана дестабилизации ситуации в Украине и смещения нынешней власти в Киеве в краткосрочной перспективе.
По мнению российского эксперта Алексея Макаркина, “для России наступает время решений — как на украинском направлении, так и в общем контексте отношений с Западом, который тесно связан с решением проблемы Донбасса. “Красной линией” для российской власти в украинском вопросе выступает статус Крыма (он не является предметом обсуждения) и сохранение “идентичности” населения востока Украины (в качестве “якоря” для остальной Украины —Авт.). Все остальное может быть предметом политических договоренностей, направленных на то, чтобы смягчить внешнеполитическую ситуацию и снизить давление на российскую экономику. Шанс на такие договоренности сейчас выглядит реальным”.
Макаркин считает, что для России вопрос о расширении роли ОБСЕ приемлем, хотя сам термин “полицейская миссия” вызывает неприятие из-за его возможного широкого толкования. Спорная “полицейская” формулировка может быть заменена на другую — например, связанную с расширением уже существующего мандата ОБСЕ, выполняющей наблюдательную функцию в регионе.
Кроме того, Россия увязывает свои уступки по вопросу урегулированию на Донбассе с проблемой санкционного давления.
Очевидно, что санкции против России в ближайшие дни продолжат, и Кремль пытается минимизировать свои потери. Для Москвы важно достигнуть “гибкого решения санкционной проблемы”. Разделить процесс на несколько этапов, когда санкции будут сниматься по частям за малейшие “компромиссы” от Путина.
Так, российские представители считают, что освобождение Надежды Савченко из российского заключения могло бы стать шагом, “достойным ослабления экономических санкций”. Сейчас момент, очевидно, упущен, но на горизонте еще один этап: организация выборов в Донбассе.
И тут Россия ставит вопрос ребром. Кремль соглашается на компромиссный вариант выборов, но за это ЕС снимает часть санкций.
Кроме того, Россия настаивает на снятии “индивидуальных” санкций в отношении должностных лиц РФ, как условия своей “сговорчивости” в деле полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе.
Первые попытки подорвать консенсус ЕС по вопросам санкций Кремль сделал во Франции, где Сенат принял резолюцию о постепенном облегчении санкционного режима между ЕС и РФ. Теперь его лоббисты Симон Сютур, Ив Поццо ди Борго и глава сенатского комитета Франции по европейским делам Жан Бизе собираются протягивать этот вопрос в Европарламенте.
У сторонников снижения санкционного режима в отношении России растет количество сторонников. Из европейских столиц все чаще звучат примиренческие заявления. Так, 30 мая о возможности поэтапной отмены антироссийских ограничений заявил глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер.
На Петербургский международный экономический форум собрались ехать руководитель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и премьер-министр Италии Маттео Ренци. При этом в прошлые два года европейцы на мероприятии отсутствовали.
Европа пытается задобрить Путина обещаниями экономических проектов в случае выполнения Кремлем Минских обязательств. Брюссель можно понять. Доля России в товарообороте ЕС за последние годы упала с 10 до 6%, но Брюссель хочет сохранить доступ на российский рынок.
Поэтому канцлер Германии Ангела Меркель говорит о создании единой экономической зоны Евросоюза и России. “Я за то, чтобы Россия постепенно сближалась с европейским экономическим пространством, чтобы мы в конечном итоге имели общую экономическую зону от Владивостока до Лиссабона”, — сказала канцлер.
Но, как утверждают российские эксперты, установление неких особо благоприятных режимов торговли с ЕС могло бы способствовать снятию санкций, но вопрос санкций носит гораздо более глобальный характер, чем отношение России с ЕС. С этой точки зрения сама возможность заключения каких-либо широких торговых соглашений между Россией с одной стороны и ЕС — с другой, в ближайшие годы смотрится как весьма и весьма маловероятная.
В то же время, по мнению руководителя центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексея Арбатова, “без этой зоны Россия никогда не изменит свою экономику с экспортно-сырьевой на высокотехнологичную инновационную. Потому что нам неоткуда ждать крупных инвестиций и высоких технологий, кроме как от ЕС. Такая зона для России — это вообще единственная надежда”.
“Сухой остаток” минского раунда
Основными итогами нынешнего раунда минских переговоров является то, что Россия согласилась на осторожную дискуссию о формулировках вооруженной миссии ОБСЕ на Донбассе. Если на прошлом заседании Трёхсторонней контактной группы Лавров демонстрировал незаинтересованность в обсуждении деталей (не было у него на этот счет соответствующих директив), то сейчас Сурков приехал в Минск с внушительным кейсом формулировок.
Во-вторых, очевидно, что “компромиссным вариантом” окажется все же не “полицейская миссия ОБСЕ”, а “расширение мандата специальной мониторинговой миссии ОБСЕ”. В состав наблюдателей СММ ОБСЕ введут военизированные подразделения. На сегодня это единственная “уступка” со стороны России.
В-третьих, Москва увязывает прогресс в деле введения военизированной миссии ОБСЕ на Донбассе с проблемой снижения санкционного давления. За каждый “жест доброй воли” Европу вынуждают платить втройне.
В-четвертых, стороны проговорили условия нового “полного перемирия” на линии размежевания (замер тишины). По информации спикера украинской делегации в Трёхсторонней контактной группе “минского процесса” Дарки Олифер, с 1 по 15 июня 2016 по позициям ВСУ выпущено 3340 мин и артснарядов, в том числе и крупных калибров, запрещенных Минскими соглашениям. Боевые действия продолжают разрушать инфраструктуру Донецкой и Луганской областей, в том числе, и только что восстановленные объекты железной дороги.
В-пятых, стороны договорились о продолжении процесса обмена пленными. На заседании подгруппы по гуманитарным вопросам Украина жестко поставила вопрос об освобождении заложников — как тех, кто находится на территории ОРДЛО, так и тех, кого удерживают в России. По информации Дарки Олифер, украинская сторона передала списки людей для освобождения в формате “25 на 50”. Киев требует от представителей ОРДЛО назвать точное местонахождение наших людей — это ключевая проблема в процессе освобождения незаконно удерживаемых лиц.
В-шестых, участники переговоров рассмотрели положения драфта законопроекта о выборах в ОРДЛО. По нашей информации, пока прогресса в этом вопросе нет. Что уже не может не радовать.
И напоследок, глава украинского МИДа Павел Климкин заявил, что важными условиями установления мира на востоке Украины являются прекращение артиллерийского огня и доступ ОБСЕ ко всему Донбассу, в том числе в приграничные области, а также ввод вооруженной полицейской миссии ОБСЕ и вывод всех российских войск, которые там находятся.
“Только в этих условиях смогут пройти свободные и законные местные выборы в Донбассе. Сейчас Донбасс находится под протекторатом России, управляется в мафиозном стиле и людьми, поставленными Россией. Проведенные в ноябре лжевыборы не признала ни одна страна, даже Россия”, — подчеркнул Климкин.
Надеемся, что это не просто слова дипломата в преддверии большого торга, а осознанная позиция Киева в минском процессе и мы от нее не отступим ни на шаг, даже при давлении со стороны западных партнеров.