Россия может пойти еще и на иной вариант урегулирования на Донбассе.
О том, какую опасность несет возвращение оккупированного Донбасса даже на украинских условиях, в интервью “Апострофу” рассказал журналист, политический обозреватель Павел Казарин.
Мы должны понимать, что успех в решении [вопроса] российского вторжения зависит не от того, убедим ли мы американцев в нашей правоте.
Он зависит от того, пойдет ли Россия на уступки, согласится ли она выводить войска, передавать Украине контроль над границей и так далее. Поэтому если Курт Волкер является союзником Украины, это не значит, что автоматически процесс будет разморожен, потому что это дорога с двусторонним движением. И нам нужно согласие российской стороны, готовность российской стороны идти навстречу. Это первый важный момент.
Второй важный момент. Я бы хотел напомнить, что год назад, в январе 2017 года, у нас всех были очень апокалиптичные ожидания – мы наблюдали за инаугурацией Дональда Трампа, и все считали, что вот-вот Дональд Трамп “сольет” Украину в рамках какой-нибудь “большой сделки”, обменяет ее на что-то еще. Прошел год – и оказывается, что за этот год администрация Дональда Трампа давила на Россию куда больше, чем администрация Барака Обамы за предшествующий период. Оказывается, что на фоне республиканской администрации Трампа Барак Обама просто сачковал, он просто недорабатывал. Санкции и давление на Россию могли быть куда более жесткими еще в 2014 году, расследование вмешательства России в политику западных стран могло быть куда более пристальным, куда более детальным.
Мне кажется, об этом важно вспомнить, потому что у нас рождаются страхи, а мы потом не всегда вспоминаем о том, что эти наши страхи не сбылись.
Ну и третий момент. Россия может пойти еще и на иной вариант урегулирования на Донбассе. Вот представьте, что завтра она выводит свои войска, всякие захарченки и пасечники бегут на территорию Ростовской области, вместе с ними бегут российские наемники, и на эту территорию [Донбасса] заходят миротворцы ООН. Они осуществляют там руководство и контролируют границу. И войны нет, обстрелов нет. Но в этот момент все мировое сообщество говорит о том, что Киев должен выполнять свою часть Минских соглашений, ведь Россия-то выполнила. Вывела войска – да, передала контроль над границей – да, а теперь Киеву нужно наделять этот регион особым статусом, проводить там выборы, восстанавливать инфраструктуру разрушенного войной Донбасса. А Россия как раз-таки может претендовать на снятие санкций – потому что она же выполнила свою часть Минских соглашений, к которым привязано санкционное давление. И Европа охотно пойдет на снятие этих санкций. Может быть, США не пойдут, а Европа – охотно. И мы окажемся перед очень непростой ситуацией, потому что подобный формат породит огромное количество расколов внутри украинского общества. Одна часть людей, прошедших, кстати, через фронт, ультрапатриотичных, будет говорить: “Донбасс – наш, его надо восстанавливать”. А другая часть людей, также прошедших через фронт и ультрапатриотичных, будет говорить: “Подождите, почему мы должны отнимать там у Винницкой, Черкасской, Черниговской, Львовской, Херсонской областей деньги и отправлять в регион, настолько проблемный для Украины?”, “Почему мы должны восстанавливать этот регион еще до того, как получили над ним контроль?” и так далее.
И уже войны в украинском политикуме пойдут не вокруг того, кто – агрессор, потому что сейчас существует консенсус. А вот вокруг того, какую позицию должна избрать Украина по отношению к уже деоккупированному Донбассу – нет.
Я думаю, это существенный риск, и, на мой взгляд, мы очень мало думаем в этом направлении для того, чтобы потом постелить себе такой соломки.
…К сожалению, украинская власть, украинское государство, украинские институты довольно слабые и очень часто работают от пинка – когда прилетает жареный петух, появляются необходимые документы, законопроекты и так далее. К сожалению, украинская власть (это очень размытое понятие, в которое входят все институты – и институт президента, и институт правительства, и институт парламента) очень мало думает на перспективу. Но власть в любой стране эквивалентна своим гражданам. Не надо думать, что в какой-то стране есть хороший народ и плохие элиты. Власть всегда эквивалентна нам с вами.
Нужно понимать, что украинское государство реально существует года четыре. Потому что то, что мы наблюдали с 1991-го по 2014-й, – это была переформатированная УССР с частной собственностью. 2014-й – это украинский 1991-й, в том виде, в котором он должен был быть. Просто в 1991-м независимость свалилась нам в руки по воле судьбы и в результате такого внутриэлитного сговора. Большинство граждан нашей страны не ощущало ценности этой самой независимости. В 2014-м, когда за нее пришлось бороться, мы к ней пришли.
Мы сегодня живем в историческом 94-м или 95-м году. Разумеется, у нас слабые институты, мы не смотрим на перспективу, тем более что в анамнезе нашей болезни нет истории государственного строительства. Польша получила независимость, памятуя о собственной независимости еще в первой половине 20-го века. Независимость была у стран Балтии, и я уж не говорю о более ранних исторических периодах, когда у этих стран была полноценная государственность, даже имперская государственность. А мы учимся все делать с нуля, мы не стоим на плечах гиганта, вот в чем особенность.
Есть проблема, связанная с тем, что многие институты в стране только отстраиваются, многие реформы – провальные, как реформа прокуратуры, а многие реформы – как реформа судебной ветви власти, она только лишь началась, в прошлом году только мы получили новый Верховный суд, а еще нам предстоят суды первой и второй инстанций – это огромная работа, потому что судей там куда больше. И сегодня доверие к тем же судам чрезвычайно низкое, мы видим, как в Харькове судьи раз за разом отказываются судить Нелю Штепу. Ту самую, которую подозревают в пособничестве сепаратистам, которая не раз на камеру делала самые одиозные заявления. При такой судебной системе добиться какой бы то ни было справедливости на Донбассе, некогда оккупированном и в перспективе возвращенном в состав Украины, будет чрезвычайно сложно.
Конечно, в идеале надо возвращать оккупированные территории, когда у нас здесь уже будут работоспособные институты. Но, возможно, в Кремле как раз и делают на это ставку – пока Украина рыхлая, довольно разобщенная, довольно неконсолидированная – использовать Донбасс как троянского коня.