Новый тип ядерной угрозы человечеству требует и нового типа сдерживания этой угрозы
Организатор “учений в Рязани” секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев 14 октября 2014 года в своем интервью российским СМИ бахвалился тем, что в разрабатываемой под его кураторством новой российской военной доктрине предусматривается возможность нанесения превентивного ядерного удара в региональных и даже локальных конфликтах: “Скорректированы условия использования ядерного оружия при отражении агрессии с применением обычных средств поражения не только в крупномасштабной, но и в региональной и даже в локальной войне”, – пишет российский политолог Андрей Пионтковский для Крым.Реалии.
(…) Президент Путин 26 декабря 2014 года утвердил новую редакцию военной доктрины России, в которой без изменений была воспроизведена прежняя формулировка о применении Россией ядерного оружия. Казалось бы, разумная точка зрения восторжествовала. Ничего подобного. Весь 2015 год прошел как парад торжества “доктрины Патрушева”. Откровенный ядерный шантаж стал одним из центральных инструментов российской внешней политики.
Шантаж был многоуровневым, разветвленным, креативным. Использован был в нем прежде всего сам Путин, вдохновленный, видимо, успехом Ким Чен Ына, потомственного ядерного шантажиста, заколебавшего Запад всего лишь своим единственным ведром ядерных помоев. Ему ассистировал хор исполнителей от радиоактивно-пепельного Дмитрия Киселева до обрушившего на Стамбул воды Босфора Владимира Жириновского; от директора Московского центра Карнеги Дмитрия Тренина, вкрадчиво предупреждавшего западных коллег, в ответ на какие шаги Запада Russians применят тактическое ядерное оружие, до несравненной г-жи Семенович с ее уникальными “Искандерами”.
Когда глава ядерной державы демонстративно подчеркивает свою готовность использовать ядерное оружие для решения некой локальной геополитической задачи (а именно этому служили крымские киновоспоминания Путина), то возможны два объяснения такого поведения.
Первое – он фанатик, действительно готовый уничтожить миллионы людей и погибнуть в результате ответного удара сам вместе с миллионами своих соотечественников. Для нас, русских, как он говаривал, на миру и смерть красна.
А другой вариант, в нашем случае гораздо более близкий к истине, – авантюрный игрок не без безуминки, но ни в коем случае не шахид. Ядерный шантажист – это террорист, который не собирается умирать. Шантажист угрожает применить ядерное оружие, рассчитывая, что другая сторона, даже обладающая не меньшим арсеналом ядерного оружия, ужаснется перспективе гибели миллионов людей, уступит в конкретном конфликте и заплатит ему требуемую политическую цену.
В любом случае, это абсолютно безответственное поведение, свидетельствующее о девиантном сознании персонажа. Такой человек в одношаговой достижимости ядерной кнопки очень опасен и для своей страны, и для всего человечества. Между тем, подобный шантаж, похоже, становится для Путина, как и для Ким Чен Ына, все более привычным стилем поведения.
Появление на мировой арене подобных персонажей заставляет пересмотреть ряд устоявшихся положений ядерной стратегии.
Более полувека считалось само собой разумеющимся, что в сфере ядерных вооружений СССР (Россия) и США находятся в рамках доктрины взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ). Полномасштабная ядерная война привела бы к общей гибели и поэтому исключалась. Более того, наличие ядерного оружия предотвращало и конвенциональную войну между двумя суперядерными державами. Президенты и генеральные секретари прекрасно помнили опыт 1962 года и даже в очень острых политических конфликтах вели себя довольно сдержанно, понимая, что военная эскалация может привести их на порог ядерного столкновения.
Советский Союз обладал конвенциональным преимуществом на европейском потенциальном ТВД, но наличие у Запада ядерного оружия удерживало его от соблазна использовать это преимущество. Тем более что официальная военная доктрина НАТО недвусмысленно предупреждала, что в случае масштабного советского наступления к Ла-Маншу НАТО готова будет применить тактическое ядерное оружие.
Процитированная выше формулировка из официальной российской военной доктрины является зеркальным отражением натовской времен холодной войны. Что вполне естественно. Теперь уже Россия потенциально может столкнуться на ряде направлений с превосходящей конвенциональной военной угрозой. И она концептуально парирует ее, оставляя за собой право остановить агрессию ядерным оружием.
Обратите внимание – в обоих случаях (НАТО в годы холодной войны, Россия сегодня) факт наличия ядерного оружия и угроза его применения более слабой на конвенциональном уровне стороной играет стабилизирующую роль, предотвращает потенциальную агрессию.
Это ядерные шахматы, удерживавшие мир между крупными державами в течение многих десятилетий. Пока не появился новый игрок, сбросивший шахматную доску, гарантированно обеспечивающую военную безопасность России, и предложивший Западу поиграть в головокружительный ядерный покер.
В своей знаменитой крымской речи Путин воплотил смутные коллективные геополитические комплексы и фантазмы российской политической “элиты” в четкие концепты: разъединенная нация, собирание исконных земель, “Русский Мир”. Так была сформулирована повестка дня Четвертой мировой войны. И это не повестка сохранения статус-кво. Даже самая скромная практическая реализация амбиционной идеи “собирания исконных русских земель” потребует изменения государственных границ, по крайней мере, двух стран членов НАТО – Латвии и Эстонии.
Ни одно государство, ни один режим не пойдет на войну твердо убежденным, что он ее проиграет. У вождя и у его Генерального штаба должен быть в голове какой-то стратегический замысел, реализация которого в их представлении приведет к Победе. Попробуем в этом замысле разобраться. Итак, какие же инструменты, кроме своей знаменитой “духовности”, могло бы задействовать для успешной конфронтации с блоком НАТО и аннексии территорий входящих в него стран государство, в разы уступающее НАТО по экономическому развитию, научно-технологическому уровню, потенциалу конвенциональных вооруженных сил?
Кремль сделал “открытие” в области ядерной стратегии. Доктрина взаимного гарантированного уничтожения не универсальна. Даже более слабая как на конвенциональном, так и на ядерном уровне сторона, ориентированная на изменение статус-кво, обладающая превосходящей политической волей к такому изменению, абсолютным равнодушием к ценности человеческих жизней (своих и чужих граждан) и значительной долей уголовного авантюризма, способна добиться серьезных внешнеполитических результатов всего лишь угрозой применения или весьма ограниченным применением ядерного оружия.
Ведь ядерная стратегия – это не сухой математический анализ сценариев обмена ударами, а во многом драматический психологический поединок. Путинская повестка дня Четвертой мировой войны не ставит своей целью уничтожение ненавистных США, что действительно можно было бы достичь сегодня только ценой взаимного самоубийства в ходе полномасштабной ядерной войны.
Эта повестка дня пока значительно скромнее: максимальное расширение “Русского мира”, распад блока НАТО, дискредитация и унижение США как гаранта безопасности Запада. В целом, это реванш за поражение СССР в Третьей (холодной) мировой войне, так же как Вторая мировая война была для Германии попыткой реванша за поражение в Первой. Получается столетняя европейская война в четырех актах с эпилогом.
Сразу же после знаменитой речи “хорошего Гитлера” я предложил экспертному сообществу один ставший с моей легкой руки широко обсуждаемым возможный сценарий времен Четвертой мировой войны. В плане реализации духоподъемной концепции собирания исконных русских земель, провозглашенной речью В.В. Путина, обладающие уникальным генетическим кодом доведенные до отчаяния пассионарные русскоязычные жители Нарвы (Эстония) проводят референдум о присоединении к “Русскому миру”. Для организации их свободного волеизъявления на территорию Эстонии направляются для проведения своего отпуска вооруженные до зубов вежливые зеленые человечки со знаками различия или без оных и деловито расставляют новые пограничные столбы. Каковы будут в этой ситуации действия агрессивного блока НАТО?
Согласно ключевой статье 5-й устава этой организации все его государства-члены должны будут оказать Эстонии немедленную военную поддержку. Отказ союзников Эстонии выполнить свои обязательства станет событием эпохального исторического значения: он будет означать конец НАТО, конец США как мировой державы и гаранта безопасности Запада и полное политическое доминирование путинской России на всем европейском континенте. И тем не менее, ответ на вопрос, будет ли НАТО защищать Эстонию в случае попытки ее соседского изнасилования суперядерной державой, вовсе не очевиден. Тем более если Путин заявит, что в случае угрозы превосходящих конвенциональных сил НАТО новым священным рубежам “Русского мира” он будет вынужден ответить очень ограниченным ядерным ударом: уничтожит, например, две европейские столицы.
И поставьте теперь себя на место лауреата Нобелевской премии мира Барака Обамы. Он остался единственным, кто как-то может вмешаться в так неожиданно обострившийся конфликт вокруг никого в Америке неизвестного, да пропади он пропадом, городишки Narva. А вся европейская и вся американская прогрессивная общественность дружно восклицают, как и 75 лет назад: “Нет! Нет! Нет! Мы не хотим умирать за Данциг (Нарву)! Эстонский кризис не имеет военного решения. Необходимо срочно послать на линию разделения вежливых зеленых человечков с Армией обороны Эстонии миссию ОБСЕ во главе с поднаторевшей в подобных делах госпожой Тальявини”.
Путин давно наблюдает за своими западными партнерами и глубоко презирает их. А как же еще относиться к ним, если бывшие канцлеры и премьеры великой Европы выстраиваются в очередь послужить холуями на его газоколонках за жалкое вознаграждение в 2 миллиона евро в год? Или после того как Путин на пару с Асадом одним химическим ударом развели как лохов всех западных лидеров, полностью подменив повестку дня сирийского кризиса. Из палача суннитской общины Асад превратился в глазах мировой общественности в респектабельного государственного мужа, занимающегося благородным делом химического разоружения. Кстати, именно эта капитуляция Обамы толкнула массу молодых суннитов из умеренной оппозиции, надеявшейся на поддержку Запада, в ряды “Исламского государства”, что резко увеличило его потенциал и превратило страну, расположенную в центре Ближнего Востока, в огромный резервуар исламистского террора.
Путин просчитал тогда Обаму с его фальшивыми red lines и полагает, что просчитал и сегодня своих бывших партнеров по “Большой восьмерке”. Он их взвесил и нашел очень легкими. Он убежден, что переиграет их в потенциальных военных конфликтах, которые возникнут на пути расширения зоны доминирования и привилегированных интересов встающего с колен “Русского мира”, несмотря на то, что Россия намного уступает НАТО в области обычных вооружений и не превосходит США в ядерной сфере. Духом мы возьмем. Духовностью своей знаменитой и наглостью. “Как школьнику драться с отборной шпаной”, к тому же ядерным ломом опоясанной и чуть что им размахивающей?
Он будет играть с ними не в ядерные шахматы, а в ядерный покер, повышая ставки, и в критический момент они моргнут и отступят. Если тов. Ким Чен Ын заставляет плясать вокруг себя весь “цивилизованный мир”, то что же способен вытворять с этим миром Путин, обладающий огромным ядерным арсеналом?
“Парадокс Нарвы” – способность Путина одним ударом поставить весь Запад перед немыслимым выбором – унизительная капитуляция и уход из мировой Истории или гибридная ядерная война с человеком, находящимся в другой реальности, – обсуждался и обсуждается уже два года во многих мировых мозговых центрах. Инструменты этой гибридной войны разнообразны: это и заявления российского МИД о притеснениях этнических русских, и регулярные вторжения военных самолетов России в воздушное пространство соседних стран, и похищение эстонского офицера, и арест литовского судна, и “шутка” Путина о том, за сколько дней он дойдет до Риги, Таллина, Вильнюса, Варшавы и Бухареста, и многое другое. И все большую роль в гибридном арсенале, и не только в отношении Балтии, играют нарастающее бряцание ядерным оружием, запугивание ядерным оружием, прямой шантаж угрозой применения ядерного оружия.
Но в Кремле, по-видимому, недооценивают другую сторону этой мучительной для Запада дилеммы. Запад не может позволить себе и отказаться от военной защиты территории страны – члена НАТО. Отказ сражаться за Нарву будет означать капитуляцию НАТО. Соблазнительная цель для идеологов и практиков “Русского мира”.
Поставленный клептократией над Россией в канун ХХI века смотрящий оказался потенциально опаснее Сталина зимы 1952-го и Хрущева осени 1962-го. В том числе и тем, что постсоветская политическая конструкция примитивнее, чем коммунистическая. В ней нет никакой системы страховки против неадекватного поведения первого лица. Нет Политбюро, которое способно было в критический момент схватить за руку товарища Хрущева или за горло самого товарища Сталина.
Он опасен еще и тем, что, несмотря на все его понты, несмотря на все его бахвальство, гибридный крестовый поход “Русского мира” против Запада замешан на глубочайшем комплексе неполноценности, на осознании того, что ни в чем содержательном, в том числе и в военной сфере, конкурировать с Западом его воровская империя органически не способна. И это мучительное чувство, которого при всей исторической фарсовости коммунистических вождей не было ни у Сталина, ни у Хрущева, эта психопатология “человека из подворотни” характерна не только для нашего “национального лидера”, но и для значительной части всей постсоветской “элиты”.
И самая выдающаяся посредственность нашего политического класса нашла для русского пациента свою чашу Грааля, свой особый путь изгоя к величию, свой верный способ заставить обратить, наконец, на бесконечно встающую с колен великую Россию внимание надменного соседа, всего этого, будь он трижды проклят, цивилизованного мира. Путин умыкнул его у потомственного северокорейского диктатора. Ядерный шантаж, угроза превратить заклятых партнеров в радиоактивный пепел. В этой патологической версии величия, если ее последовательно эксплуатировать, заложены, однако, две фундаментальные проблемы.
Во-первых, Великий лидер должен приобрести твердую репутацию невменяемого. С этим Путин, будем полагать, успешно справился. У него уже есть справки от Меркель и от демонстративно казненного возле Кремля Немцова. И, наконец, он сделал шокирующее признание на камеру: да, он использовал бы ядерный арсенал, возникни в спецоперации возвращения Крыма в родную гавань осложнения. Путину уже не нужно никого больше ни в чем убеждать.
Во-вторых, шантаж может сработать один раз, два раза, несколько раз. Он уже срабатывает: Запад уговаривал Украину расслабиться и не сопротивляться аннексии Крыма; Меркель схватила Олланда в охапку и примчалась в Москву с мирными инициативами; Обама не решается продать Украине противотанковые ракеты и так далее. Но Запад не может бесконечно отступать перед вежливыми зелеными человечками, размахивающими ядерным ломом (в Украине, в Прибалтике, далее – везде). Он не может просто с улыбкой исчезнуть из мировой истории наподобие Чеширскому коту. Когда-то – и скорее раньше, чем позже – Запад упрется, и шантажисту придется за базар ответить и нажать кнопку.
(…) Новый тип ядерной угрозы человечеству, брошенный Путиным, требует и нового типа сдерживания этой угрозы. Подчеркнем еще раз принципиальную разницу в отношении к использованию ядерного оружия в формально еще действующей военной доктрине Российской Федерации и в фактически взятой Кремлем на вооружение доктрине Патрушева. Между ядерными шахматами и ядерным покером.
Когда Россия в своей официальной военной доктрине заявляет, что она оставляет за собой право использовать ядерное оружие в случае конвенциональной агрессии, угрожающей самому существованию страны (например, продвижения многомиллионной китайской армии в Сибири), то это средство предотвратить агрессию, не допустить войны, законная оборонительная позиция.
Когда Путин признается в духе доктрины Патрушева, что при захвате территории Украины он готов был в случае более решительного сопротивления жертвы его агрессии применить ядерное оружие и неоднократно дает понять, что готов будет сделать то же самое при попытке захвата территории других стран, он совершает тягчайшее военное преступление.
Он открыто заявляет Западу: я собираюсь выиграть у вас гибридную войну и поставить вас на колени – несмотря на то, что я уступаю вам во всем. Потому что у меня есть перед вами одно решающее преимущество: в ходе моей агрессии я готов применить ядерное оружие, а вы для своей защиты – нет. Я готов хладнокровно убить сотни тысяч, а может быть, и миллионы людей, а вы нет. Поэтому вы отступите и капитулируете.
Он все это уже сказал и не раз. Но Запад, даже услышав, продолжает убаюкивать себя – может быть, это всего лишь риторика обиженного невротика, которого надо понять и разумными уступками за счет суверенитета его соседей вовлечь в конструктивное обсуждение действительно важнейших проблем безопасности человечества, например, борьбы с глобальным потеплением. Так Западу удобнее. Потому что иначе ему придется сделать очень серьезные и обязывающие выводы. Необходимо будет коренным образом изменить всю стилистику общения с “конструктивным партнером Владимиром”. Сама ядерная Россия с ее всемирной отзывчивостью на чужие территории никуда не денется, пока ее порядки будут устраивать ее граждан. “Русский мир” – это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек, но уже не с топором, а с ядерной бомбой и томиком Достоевского. И любые его поползновения на агрессивное расширение вовне должны решительно пресекаться без оглядки на ядерный шантаж.