В отношении смертей, непосредственно связанных с этим ЧП, чернобыльская ядерная катастрофа оказалась чем угодно, только не происшествием чрезвычайно разрушительной силы, пишет историк Сергей Плохий, автор книги "Чернобыль: история ядерной катастрофы", в статье для Time.
Чернобыльский взрыв привел к 2 немедленным смертям и еще 29 смертям от острой лучевой болезни в течение следующих трех месяцев. В общей сложности 237 человек были доставлены по воздуху из Чернобыля в Москву и получили там лечение в особой клинике. Из них у 134 человек были симптомы острого лучевого синдрома, говорится в статье. “Утверждалось, что, в общей сложности, 50 человек умерли от этого заболевания и что 4 тыс. могут умереть в будущем от причин, связанных с радиацией. Но окончательная численность умерших в результате чернобыльской катастрофы, хотя ее трудно оценить, еще может оказаться гораздо больше. Согласно нынешним подсчетам, она составляет от 4 тыс. человек, по оценкам организаций ООН в 2005 году, до 90 тыс., по подсчетам Greenpeace International”, – пишет Плохий.
“В Украине в первые пять лет после катастрофы число случаев онкологических заболеваний среди детей возросло более чем на 90%. За первые 20 лет после несчастного случая примерно 5 тыс. случаев заболевания раком щитовидной железы были зарегистрированы в России, на Украине и в Белоруссии среди людей, которым было меньше 18 лет на момент взрыва. По оценкам ВОЗ, примерно 5 тыс. смертей от рака были связаны с чернобыльской катастрофой, но эта цифра часто оспаривается независимыми экспертами”, – говорится в статье.
“Другие последствия включают в себя генетические отклонения у людей, рожденных после катастрофы. Ученых особенно беспокоят случаи микросателлитной нестабильности, заболевания, влияющего на способность ДНК самовоспроизводиться и самовосстанавливаться, которое было отмечено у детей, чьи отцы подверглись облучению после взрыва. Подобные же изменения обнаруживались и ранее у детей советских солдат, облучившихся во время ядерных испытаний”, – отмечает автор.
Ущерб от катастрофы был огромным, и все три восточнославянские страны вынуждены были иметь дело с ним так или иначе. Они приняли на вооружение похожие планы, обозначив наиболее зараженные области, население которых нуждалось в переселении или помощи, и затем установив категории граждан, считавшихся наиболее пострадавшими, что давало им возможность получить финансовую компенсацию и привилегированный доступ в медицинские учреждения. Однако размер групп, которым были положены субсидии, и размер финансовой компенсации различались в трех государствах, в зависимости от политических и экономических обстоятельств, говорится в статье.
“Российские доходы от нефти и газа помогли стране справиться с кризисом после чернобыльской катастрофы, в то время как у небогатых ресурсами Украины и Белоруссии не было в распоряжении ничего сопоставимого”, – пишет Плохий. В целом, правительство Белоруссии справлялось с этой огромной проблемой, в советских традициях пресекая расследования крупных катастроф. Хотя Белоруссия из всех постсоветских стран наиболее пострадала от чернобыльской катастрофы, ее антиядерное движение никогда не достигало масштабов его украинского аналога, отмечает он.
Что касается помощи Запада, то Украина получила больше всего внимания и ресурсов, в основном потому, что унаследовала Чернобыльскую атомную электростанцию и ее разрушенный четвертый энергоблок. Главным приоритетом стало строительство нового саркофага над АЭС, говорится в статье.
Автор напоминает, что первоначальный срок завершения саркофага был перемещен с 2005 года на 2018-й.
Кроме того, имеются последствия для окружающей среды. Несмотря на новый саркофаг над поврежденным четвертым реактором, область вокруг АЭС не будет безопасной для проживания людей в течение как минимум еще 20 тыс. лет, отмечает Плохий.
“Миру уже хватило одного Чернобыля и одной зоны отчуждения. Он не может позволить себе новых. Он должен извлечь уроки из того, что произошло в Чернобыле и его окрестностях 26 апреля 1986 года”, – заключает автор.