Оккупация начинается с шестилетней девочки, которая наотрез отказывается читать украинские книжки, даже с самыми яркими картинками и симпатичным персонажем на обложке.
Об этом пишет журналист Александра Сурган.
Оккупация начинается с первых классов школы, где преподают историю чужой страны, абсолютно игнорируя собственную. С заполненной десять лет назад информации на сайте, где в графе “родной город и страна”, пользователь указывает: “Севастополь. Россия”. Она начинается с нашивок на военной форме, которые пестрят разными цветами разных флагов. Оккупация начинается с объединения праздников двух стран в один. Оккупация начинается 31 декабря со слов бабушки: “в 23:00 все за стол, надо российский Новый год встретить!”.
Она приходит тихо, неслышно ступает по знакомым улицам. Она шепчет голосами друзей. Когда происходят события в стане, она – в первых рядах. Широко открывает двери перед людьми в форме, которые служат другой стране. Она даёт им все условия: квартиры, повышенные зарплаты, льготы и надбавки. Она не скупится, потому что точно знает – когда-нибудь всё окупится в десятикратных размерах.
Оккупация начинается с билета на поезд и большого зелёного чемодана. Когда тебе 16, а вокруг тысячи перспектив, сотни дорог и десятки новых городов, у тебя нет времени думать “а что там дома?” Потому что дома всегда всё хорошо. Потому что там мама, мольберт и кот. Где есть три эти составляющие, не будет страшно. Оккупация начинается с равнодушия. С “мне неинтересна политика и новости я не читаю”.
Митинги, слоганы, шум, голосование и военная техника, которая уже не мирно стоит у причала, а едет по центральной площади – это уже последствия. Эта дрянь пришла в мой дом из-за того, что мы гостеприимно встретили её несколько десятков лет назад.
В этом году, приехав на некогда приветливый полуостров, я встретилась со многими своими знакомыми. Их всех объединяет одно – планы по поводу скорейшего отъезда хоть куда-нибудь. Потому что жить в Крыму стало невыносимо, дорого и страшно. И мне страшно, потому что через пару лет я приеду домой, и мне некому будет позвонить.
А ещё стыдно очень. За то, что так не хотелось читать “Гарна хатка у курчатка”, и за то, что стало все равно, что там дома, как только я вышла из вагона в незнакомом городе пять лет назад.
P. S. Кота мама привезла с собой через некоторое время. Мольберт долго рассматривали таможенники. Пожалуйста, оберегайте свой дом, если он у вас ещё остался.