Украина - его "сто дней Наполеона". Миша прекрасно понимает, что его могут и должны рано или поздно убить.
Об этом на своей странице в Facebook написал журналист Алексей Бобровников.
“Миша Саакашвили – киллер. Профессиональный. Петя знает, что в нашей ксенофобской стране Мише ничего не светит на обычных, регулярных выборах, а Гришин-Семенченко – это не генерал Лебедь и вообще персонаж технический настолько же, насколько инертны и другие участники этого мелкого шабаша.
Но сейчас опять кто-то из читателей удивится: ты ж поддерживаешь их?
Да, я их ситуативно поддерживаю. Не их, а одного Мишу. Больше там ничего, собственно, и нет, чтобы поддерживать.
Но почему, как мне кажется, Миша достоин поддержки?
Он киллер.
Киллер системы.
На что же рассчитывает Миша?
Думаю, прощупать почву, понять как далеко противник готов пойти.
Миша прекрасно понимает, что его могут и должны рано или поздно убить.
Наши сванские друзья (как ни странно в Сванети у него остались друзья, правда единицы) говорят о рисках покушения на Мишу с первых минут начала его политической карьеры в Украине.
Почему?
Убрать Мишу выгодно сразу двум сторонам (и Кремлю и Пете), а число стратегических союзников у Миши в Украине очень невелико.
Но убивать его для Кремля рано – ситуация еще не раскачана, а убийство Миши не вызовет бунта, а просто зацементирует шаткий мир, – не факт, что входящий в планы Москвы.
Именно поэтому Петя вышибает из под Мишу почву, лишая его проверенных, своих людей, которых у Миши все меньше и меньше повсюду.
На прошлых выборах в Грузии, уже будучи изгнанником у себя дома, Миша пытался качать ситуацию в Тбилиси из Одессы. К нему регулярно летали делегаты из Тбилиси, но переговоры не удались: Миша требовал от них силового сценария.
Миша хотел и требовал крови. У себя дома, на улицах, не важно.
Мишу никогда не пугала чужая кровь.
Он же киллер.
Настойчиво, жестко, с пеной у рта, как умеет Миша, он требовал силового сценария на парламентских выборах у себя дома.
Чего он требует сейчас? В реальности, а не все это площадное бла-бла-бла?
Я не знаю. Я не вхожу в число его доверенных лиц и никогда не входил.
Но, возможно, именно этого Саакашвили добивается сейчас: крови.
С той самой пеной у рта, с которой он (но вот тут уже по темным, недокументальным слухам), случайно, якобы, убил пепельницей (или пресс-папье) премьер-министра Жванию, инсценировав потом бытовую смерть, приправленную пикантной червоточинкой.
Миша – очень горячий человек.
Он несдержан, болтлив, преувеличенно активен, и таким он был всегда.
Таким он был в Киеве, когда учился в университете, а наш общий (уже покойный, увы) с Богданом Коровченко друг Паата Милорава вмазывал ему подошвой под монарший зад на студенческих поединках чести.
Таким, преувеличенным героем, был Миша и дома, когда раздавал направо и налево своим ручным СМИ интервью о том, как взлетал на своем вертолете выше облаков, прячась от российских МИГов.
Любой, мало мальски знакомый с военным делом человек, знает, что это — вранье и инсинуации для гражданских.
За это вранье, за сказки о своем величии, за ту странную смерть Жвании, Мишу и ненавидят дома.
Это – о недостатках Миши.
Его достоинство – одно, и самое на мой взгляд, главное.
Я о нем уже писал.
Миша – киллер.
Миша не останавливается, он умеет заряжать себя до пассионарности (не естественной, а рабочей, приобретённой, актёрской), но от того не менее опасной пассионарности берсерка.
Я очень уважаю Мишу за вот эту одну черту.
За контролируемую энергию ненависти, за умение идти до самого самого конца.
Миша, безусловно, великий политик.
Поэтому всегда в маленьких и больших начинаниях я и поддерживаю Мишу.
На этом, первом этапе становления государственности – без системных киллеров системы (простите за каламбур) мы обречены копаться в подгузниках комсомольцев-молокососов.
Петь, Юль, ляшечек всех этих.
А вот это, (не знаю как вы, господа), но я крайне в этом говне копаться не люблю, потому в разновидностях его не очень-то и разбираюсь.
Мишу же, хотелось бы верить, эта шайка узнает еще не понаслышке…
Если наш мальчик, конечно, доживет, и если этот прогноз по (отсутствию у него по-настоящему крепких союзников, готовых идти до конца) не исполнится, а Мишина революция не закончится его бесславным (что тоже не исключено) концом.
Но во всей этой истории есть один приятный и лично мне импонирующий момент финальности: отступать Мише дальше некуда.
Украина – его “сто дней Наполеона”.
Дальше – или славная смерть, или бесславная Св. Елена.