Более трехсот лет тому назад Москва захватила имперскую бациллу выдвинув себе бредовую идею Третьего Рима.
Для этого московскому царю нужно было заручиться поддержкой греческой церкви, что предполагало привести богослужение в соответствии с греческими правилами, исправить богослужебные книги и, главное, вместо двуперстия ввести троеперстие.
Также предполагалось, что идея Москвы как Третьего Рима стабилизирует внутриполитическую обстановку в стране. Ныне идея Москвы как Третьего Рима частично камуфлируется идеологемой «русского мирка» с теми же надеждами на укрепление как «духовных», так и организационных скреп и стремления руководить в православном мире. Но тогда вышло все наоборот, да и сегодня результат тот же.
Московия влезла в религиозный раскол. Проводить реформу взялся патриарх Никон – жестокий и деспотичный церковный диктатор. Ярым противником книжной богослужебной реформы стал протопоп Аввакум. Всех несогласных с нововведениями Никон объявил раскольниками и еретиками. Московия разделилась на две части – сторонники Никона и его противники — сторонники Аввакума. Вторые, под прессом государственного и церковного давления ушли в отдаленные места, дабы сохранить чистоту веры отцов и дедов. Ушли, самые стойкие душой и телом. Если их и там доставали, то они предпочитали самосожжение предательству истинной веры православной. Остались те, кто готов был покориться, приспособиться.
Московское государство всячески притесняло староверов, с них брали двойной подушный налог, но староверы стойко переносили все гонения. Они не пили вина, не курили, а усердно молились и умело трудились во благо своей общины и семьи. Старообрядцы не знали крепостничества и упадка нравов. Все самые удачные и честные московские купцы – выходцы из староверов. Это они устанавливали в России основы капитализма. Последний скит со староверами расселяли уже при советской власти в 1928 году. Кстати, советская власть, как и царская власть староверов не жаловала, ибо они от веры своей истинной не отрекались.
Сторонники Никона, наоборот, вскоре все стали рабами крепостными, работали спустя рукава, любили и любят шумные праздники с выпивками и курением табака. Это они после революции предали свою веру и своими же руками стали уничтожать храмы, иконы, книги и попов. Это их потомки, руководимые государством, составляют сегодня рабское большинство в России, бездумно исповедующее рашизм с его «русским мирком» и вечно страждущие жить за чужой счет.
То, что в России не укрепился классический цивилизованный и самодостаточный капитализм, есть прямая вина праправнуков сторонников Никона. Не подхвати Московия реакционную идею Москвы как Третьего Рима, была бы ныне Россия совсем иной, куда цивилизованней, деловитей и честнее, но главное – миролюбивей, ибо понятие греха у староверов очень рельефно и всеми осуждаемо. К примеру, ложь у староверов есть страшный грех, а слово купеческое дорого стоит и всегда держалось в чести.
Нынешняя Россия потому и тонет в болоте лжи и агрессии, что чувствует свое духовное несовершенство, свою греховность перед самой собой и миром, свою утрату былой духовной чистоты. Нынешнее руководство Московской православной церкви, как и его предшественники стоит на службе у агрессивного государства, вместо того, чтобы совершенствовать это государство. Напомним, что, начиная с Петра и до Николая Второго Московская православная церковь не имела патриарха (духовного руководящего авторитета), а руководилась государевым чиновником — Обер-прокурором. Вот бездуховные прокуроры ею и наруководили. Заглотив великодержавную идею, Московская православная церковь, по сути, перестала быть церковью как самоорганизующейся высоко духовной организацией. Она перешла на службу агрессивному государству и государям, всячески прикрывая их греховные деяния, при этом, не имея возможности, да и желания, на возражения. Московская православная церковь перестала быть совестью народа, а значит, утратила с ним глубинную духовную связь, погрязнув в грехах мирских. Так дорого Россия и ее церковь заплатили и продолжают платить за нереальную и опасную самим своим существованием идею Москвы как Третьего Рима.