Существуют целых четыре причины, по которым украинский кризис не соответствует определению холодной войны. Однако это означает, что ситуация продолжит ухудшаться.
С тех пор, как начался украинский кризис, многие западные политологи принялись утверждать, что мы движемся к новой холодной войне. Несколько дней назад российский премьер-министр Дмитрий Медведев выразил аналогичные опасения, сказав: «Мы медленно, но верно движемся ко второй холодной войне, которая никому не нужна».
Однако я готов заявить со всей определенностью: происходящее — не холодная война и никогда в нее не перерастет.
Холодная война подразумевает наличие двух блоков, которые зубами и когтями борются за нечто действительно значимое. У этой борьбы может быть только два исхода — без альтернативных вариантов. Существует целых четыре очевидных причины, по которым кризис на Украине не соответствует — и не будет соответствовать — этому описанию.
Во-первых, европейцы не полностью поддерживают американцев. Они, конечно, будут рады, если Украина будет ориентироваться на Европу, но сражаться за это не готовы. Германцы не захотели даже выгонять русских из в целом символической «Большой восьмерки». Если говорить о действительно значимых вещах, то Россия может предложить торговлю, банковский сектор, промышленность, недвижимость, газ. Европейцы ни за что не поддержат серьезные санкции, потому что не хотят рисковать отношениями с русскими. Польша и прибалтийские республики могут сколько угодно призывать НАТО к более решительным действиям, однако они находятся в меньшинстве. Если ситуация ухудшится еще сильнее, США будет трудно получить европейскую поддержку.
Во-вторых, китайцы не так уж поддерживают русских. Да, Путин на прошлой неделе торжественно подписал в Шанхае газовое соглашение на сумму 400 миллиардов долларов. Но это не делает Россию и Китай политическими союзниками. Китайцы не поддержали русских в Совете безопасности ООН по Украине: они воздержались, что было откровенной пощечиной Москве. Газовая сделка, работа над которой шла 10 лет, была наконец заключена, потому что русские, отчаявшись, пошли на уступки. Китайцы охотно берут деньги у любого, кто предложит. Они готовы работать с любым и не отвергают никакие идеи. Украинский кризис им крайне выгоден, пока они остаются в стороне – и именно так они и намерены себя вести в дальнейшем.
В-третьих, русские не так уж сильны. Последние 25 лет Россия находилась в упадке — демографическом, экономическом, дипломатическом, географическом и военном. Темпы роста ее экономики остаются низкими, а в этом году в ней наступила рецессия. Установление контроля над большой частью территории Украины стоило бы русским крайне дорого. Вдобавок если посмотреть вокруг и задаться вопросом о том, какие союзники есть у России, список будет выглядеть несерьезно: соседи вроде Белоруссии, страны-изгои вроде Венесуэлы и отдельные персонажи вроде Башара Асада и Эдварда Сноудена. Ставку на таких друзей лучше не делать. Таким образом, ситуация сейчас совсем не та, что была во времена холодной войны. Россия может мутить воду в своих окрестностях — на Украине и в Молдавии, но это не значит, что она готова вторгаться в страны НАТО (например, в Польшу). Сравнения с Гитлером и Судетами, которые проводят Хиллари Клинтон и принц Чарльз, просто нелепы. Возможно, Путин — неприятный тип. Нам может не нравиться то, что он делает. Вероятно, он не уважает права человека. Однако Гитлером он стать не может — у него просто не хватит для этого экономического потенциала.
В-четвертых, — и это, может быть, самое важное — американцам этот кризис неинтересен. Украина нас мало волнует. Президент Обама недавно сказал, что Афганистан — не идеальная страна и мы не собираемся делать его идеальным. В эту фразе «Афганистан» можно спокойно заменить на «Украину». Мы злы на русских и намерены усиливать санкции. Вопрос в том, насколько далеко мы готовы зайти? Мы говорим, что, на наш взгляд, украинские выборы прошли хорошо. При этом в Крыму не было никаких выборов, а большая часть участков в Донецке и Луганске были закрыты из-за русских боевиков. Лично я бы не назвал такие выборы удачными — разумеется, если вас волнует территориальная целостность Украины. Если она вас не волнует, и вы просто хотите дать отпор русским, тогда, конечно, хвалить подобное голосование имеет смысл. Украина нам не союзница, и мы не готовы всерьез за нее заступаться.
Таким образом, то, что мы видим, — не холодная война. Вот только далеко не факт, что это так уж хорошо.
Те же самые свойства ситуации, которые делают невозможной холодную войну, означают, что обстановка будет обостряться. Такие кризисы, как украинский — и как конфликт в Сирии — не могут разрешаться быстро. Они не настолько важны, чтобы крупные державы совместно работали над их урегулированием. Вдобавок одни страны извлекают из них выгоды, оставаясь в стороне, а другие не считают угрозу для себя достаточно серьезной, чтобы принимать меры. В мире, в котором нет глобального лидера — и даже двух соперничающих лидеров в лице США и России — подобные конфликты будут разрастаться сильнее и тлеть дольше, чем раньше. Кроме того, они продолжат множиться — ведь слишком мало стран, готовы давать им отпор.