Решение президента США Дональда Трампа выйти из иранской ядерной сделки может спровоцировать рост нестабильности на Ближнем Востоке. Однако Россия, вероятно, будет оценивать эту нестабильность через призму того, что многим московским политикам и аналитикам нравится называть "приближающейся глобальной конфронтацией с Соединенными Штатами".
В апреле – непосредственно перед тем как США, Франция и Великобритания провели авиаудары по Сирии в ответ на предполагаемое использование химического оружия режимом Асада – и депутаты российской Думы и отставные генералы и московские аналитики были убеждены, что Соединенные Штаты и Россия вот-вот вступят в столкновение из-за Сирии.
В марте, еще до авиаударов, начальник Генштаба Вооруженных сил России генерал Валерий Герасимов объявил, что Россия будет сбивать любые американские ракеты, выпущенные на территории Сирии, и атаковать американские самолеты и морские суда, которые будут угрожать российским силам.
На вопрос о том, готова ли Россия потопить американский авианосец, мои российские собеседники отвечали “да”.
Сегодняшняя прогрессирующая военная истерия в Москве хуже, чем во время холодной войны. В конце концов, большая часть 1970-х годов прошла в туманной атмосфере “разрядки”, а кульминацией стал тройной поцелуй Леонида Брежнева и Джимми Картера в Вене.
В апреле телеканал “Россия-24” призвал россиян подготовиться к худшему и дошел до того, что представил перечень продуктов питания, необходимых в ядерных убежищах. Россиянам рекомендовали запасаться рисом, который может храниться до восьми лет, овсяной мукой, консервами, оливковым маслом и сухим молоком.
По словам Марка Шнайдера, старшего аналитика Национального института общественной политики, Россия планирует масштабную программу строительства ядерных убежищ для населения. Она также планирует расширить имеющиеся и построить новые командные бункеры.
Националистический сайт “Правда.ру” – “внучка” печально известной газеты “Правда” – недавно опубликовал статью, в которой перечислены “двенадцать признаков приближающейся войны между Западом и Россией”. К ним были отнесены военные учения НАТО в Эстонии и Латвии, стартовавшие 2 мая; размещение бронетанковой бригады США в Польше; и проведение в той же Польше в июле прошлого года военных учений “Анаконда”.
Некоторые американцы и россияне предпочитают отвергнуть такую риторику, как несостоятельную. В конце концов, когда в феврале американские войска уничтожили наемников частной российской военной компании в сирийском Дейр-эз-Зоре, Кремль ничем не ответил.
Между тем, речь президента России Владимира Путина от 1 марта, в которой он представил находящиеся на разных этапах разработки новые передовые системы стратегического оружия, а также непрерывная информационная кампания на тему предстоящей ядерной войны (с вовлечением генерала запаса стратегических ракетных войск Евгения Бужинского и генерала-майора запаса Владимира Дворкина), похоже, является чем-то большим, чем просто позерство.
Кроме этого, российские эксперты отмечают, что система договоров между Москвой и Вашингтоном рушится, а контакты между элитами резко сокращаются. Поскольку Дума и российские спецслужбы безжалостно расправляются с теми, кто вступает в контакт с Западом, а получение виз становится процедурой все более трудоемкой в связи с закрытием ряда консульств в обеих странах, все меньше и меньше россиян и американцев участвуют в совместных деловых, политических, и культурных мероприятиях.
Поскольку обычные вооруженные силы России слабее, чем американские, конфликт между Россией и США / НАТО повышает вероятность развертывания гонки ядерного вооружения. Россия смоделировала локальную ядерную атаку на Польшу в своих масштабных военных маневрах в западном регионе в сентябре 2017 года; это воплощение в жизнь российской военной доктрины “эскалация ради деэскалации”.
Поэтому, если русские поймут, что проиграли обычную войну, они будут использовать ядерное оружие, чтобы попытаться заставить противника выйти на переговоры. Однако эскалацию такого рода невозможно будет ограничить одним или двумя ядерными взрывами и она может быстро выйти из-под контроля, предупреждает Бужинский.
США должны вести в отношении России такую политику, которая обеспечит желаемые изменения в ее поведении. Это включает в себя принуждение Москвы к сворачиванию авантюр в Сирии и Украине, удержание ее от поддержки Ирана, усилия во избежание тотальной войны и улучшение связей с российскими элитами и населением.
Для США крайне важно эффективно и четко доносить до российской общественности, что Соединенные Штаты не стремятся к войне, оккупации или расчленению России, как это утверждает кремлевская пропаганда.
Для достижения этих политических целей администрация Трампа должна активизировать и расширить деятельность среди своих союзников в Европе, чтобы добиться их полноценного участия в процессе сохранения санкций, введенных в отношении России после аннексии Крыма и вторжения на Донбасс в 2014 году.
До сего дня администрации Трампа не удалось получить поддержку со стороны своих европейских союзников в вопросе противодействия проведению крупных газопроводов в Германию и Турцию. В случае запуска эти трубопроводы усилят господство России на европейских энергетических рынках и обеспечат Кремлю долгосрочный денежный поток.
Лучший способ избежать тотальной войны – осуществление НАТО прозрачных действий по наращиванию обычных и ядерных сдерживающих факторов, что сделает для России любое использование силы дорогостоящим. В то же время Вашингтону необходимо активизировать контрмеры в кибер-сфере. Россия уже взламывала не только плохо защищенные серверы американских политических структур таких как Национальный Комитет Демократической партии и Национальный комитет Республиканской Партии, но и систему электронной почты, используемую Объединенным комитетом начальников штабов и учреждениями ядерной инфраструктуры США.
Наконец, нужно значительно активизировать усилия США по поддержанию контактов с российскими элитами и рядовыми гражданами.
Война с Россией не является ни необходимой, ни неизбежной. Однако нынешняя ситуация напоминает Германскую империю до Первой мировой войны по уровню потенциально катастрофических последствий. Чтобы избежать худшего, создатели политики США должны признать центральную роль милитаризма в кремлевских сценариях, а затем разработать и реализовать пакет политических мер для предотвращения конфликта.