Интенсивность боевых действий в Донбассе снизилась. Это говорит о том, что все стороны процесса заинтересованы в поиске компромисса и передышке.
Ожидать, что в результате перемирия военные действия в Донбассе полностью прекратятся, было бы наивно. Я просто приведу пример: в Нагорном Карабахе стреляют до сих пор. Боюсь, что и нас ждет такая же ситуация в отношениях между Украиной и той частью Донбасса, которая не находится под ее контролем. Нам нужно быть готовыми: что бы стороны ни подписали в Минске, стрелять будут все равно.
И все же интенсивность боевых действий значительно снизилась. Впервые за последние два месяца были дни, когда не погиб ни один украинский военный. Это говорит о том, что, несмотря на обстрелы, все стороны заинтересованы в том, чтобы двигаться к прекращению огня. Подчеркиваю, не прекратить огонь, а двигаться к этому.
Сам же вопрос продолжения Минских договоренностей был поднят не сам собой и не благодаря переговорам между Украиной и Россией (о сепаратистах я не пишу, поскольку они не являются самостоятельным субъектом). Эта тема опять возникла на повестке дня благодаря последовательным, настойчивым усилиям США и ЕС. Напомню, когда вице-президент США Джо Байден приезжал в Киев 21 ноября, он сказал о необходимости возобновления консультаций в трехстороннем формате. Судя по всему, этот вопрос был и предметом чартерных переговоров, которые осуществлял министр иностранных дел Германии Штайнмайер, успевший в середине ноября за один день побывать и в Киеве, и в Москве.
К возобновлению переговоров в Минске были приложены очень серьезные усилия, но пока добиться успеха не удалось, несмотря на то, что сначала шла речь о 12 декабря, а затем о 19 декабря.
Скорее всего, идет тактическая игра. Я специально говорю это в таких циничных терминах: там идет война, а здесь идет игра. Но, к сожалению, такова политика. Сначала сепаратисты пытались ультимативно навязать нам свою повестку дня, включая амнистию и предварительное осуществление соцвыплат на оккупированных территориях. Кроме того, сначала они не признавали закон о специальном статусе этих районов, а затем стали требовать исполнения этого закона, когда он уже был отменен. Но это была тактическая игра.
Украинская сторона тоже выдвигала свои требования, например, об обмене пленными, что является для сепаратистов проблемным вопросом. Думаю, на деле Украина тянула время, ожидая появления Support Freedom Act, недавно принятого американским Сенатом, а также сегодняшнего заседания министров иностранных дел Европейского союза, где обсуждался вопрос санкций против России.
Пока мы видели затянувшуюся тактическую игру вокруг Минска и повестки дня переговоров, но рискну предположить, что до Нового года переговоры возобновятся. Возможно, параллельно состоятся и консультации в нормандском формате.
Быстрого результата ожидать не стоит. Максимум, предметом обсуждения могут стать те же вопросы, которые не удалось решить при помощи предыдущих минских договоренностей: прекращение огня и отвод тяжелого вооружения. Это и будет первоочередными темами для переговоров.
Все три стороны, связанные с конфликтом, в первую очередь Россия и Украина, поскольку сепаратистов стороной можно назвать лишь условно (выражаясь языком бизнеса, это «дочка» российских Вооруженных сил), столкнулись и с усталостью, и с экономическим истощением, и с проблемами, вызванными зимой. Поэтому заинтересованность в некотором, хотя бы условном, перемирии однозначно существует. Другое дело, что интересы сторон слишком сильно различаются. Но, учитывая необходимость в передышке, вероятность возобновления переговоров очень высока. Сейчас это объективная потребность.
Ну и усилия наших международных партнеров будут направлены на то, чтобы переговоры состоялись. Думаю, вчерашняя встреча Лаврова и Керри, в том числе, касалась и проблемы Донбасса. Мы не знаем всех подробностей, но очевидно, что дата и условия переговоров сейчас обсуждаются во всех возможных форматах: между США и Россией, между ЕС и Украиной, а также ЕС и РФ. Такие переговоры могут состояться и между Порошенко и Путиным. Иными словами, все указывает на активные попытки вывести переговорный процесс из тупика, в который он зашел после предыдущих минских договоренностей.