Российская пропаганда всячески пытается преуменьшить дипломатические победы Украины, среди которых за последнее время — два совершенно конкретных достижения: открытие европейского безвиза и отказ администрации Трампа отменять санкции до выполнения Россией Минских соглашений.
Озлобленность Кремля (а о ней прямым текстом говорил “Голос Америки”) можно понять: безвиз — это давняя мечта северных варваров, которые за 15 лет так и не добились того, чтобы их, наконец, начали пускать в цивилизованный мир без предварительных проверок. “Собакам и сторонникам Путина вход воспрещен”, — гласят предупреждения в некоторых европейских (в том числе грузинских — лично видел) публичных местах. Россиянам по-прежнему приходится доказывать, что они — вовсе не свиньи и не шпионы, а добропорядочные “руссо туристо”.
Три года киселевское рыло объясняло хрюшам и степашам, почему Евромайдан — это акт грехопадения, не сулящий украинцам ничего, кроме экономических лишений. Однако теперь вдруг выясняется, что лишения испытывают как раз любители “Поля чудес”, а украинцы получили право свободного въезда в Европу — за идеи которой, между прочим, за минувшие 30 месяцев Украина отдала тысячи своих сыновей и дочерей.
Главным же ударом по самолюбию Кремля стала готовность администрации Трампа (ее мотивация — отдельный вопрос) последовательно реализовывать политическую линию, взятую еще при Обаме.
В этом смысле гораздо важнее поступки американской администрации, нежели слова, символика и жесты, на которые столь падки прокремлевские медиа.
Кремлевщина вылезала из штанов, пытаясь доказать, что белоснежные улыбки Лаврова и его вальяжное поведение в Овальном кабинете — это признак победы России. Однако вся эта мишура была призвана скрыть один очевидный факт: Москва на этих переговорах абсолютно ничего не добилась и выглядела как попрошайка, выпросившая телефонный звонок и встречу — ради самого звонка и самой встречи.
Издание Politico прямо об этом писало со ссылкой на источник в Белом доме: Путин в телефонном разговоре с Трампом буквально умолял того пустить главу МИД на порог Овального кабинета (чего не желал делать Обама). Тем не менее, в финале — никаких итогов, послаблений, договоренностей. Вообще ничего.
Ничего, кроме требований уйти из Украины и Сирии.