Проблема России и Украины в том, что обе страны говорят, казалось бы, на одном языке, буквы складываются в слова, слова — в предложения, но смысл у этих предложений разный.
Невозможно договориться при помощи языка, если прежде не договориться о смыслах. А именно с этим — самая большая проблема.
Главная беда в том, что Россия привыкла считать, что с первых дней Майдана она противостоит «Западу», а Украина — всего лишь поле боя. В то время как Украина уверена, что речь идет именно о попытке Кремля уничтожить саму украинскую государственность, пишет Haqqin.az в переводе inosmi.
Сослагательные наклонения
В России любят задавать украинцам вопрос: «Ну и чего вы добились своим Майданом»? Мол, страна расколота, Крым потерян, на Донбассе война, экономика — в кризисе.
Но в том и особенность, что все это — лишь результат действий России. Более того — если бы Россия в конце февраля не решилась ввести войска в Крым, то нынешняя Украина чрезвычайно бы напоминала саму себя образца 2005-го года.
Напомню, что в 2005-м — после первого Майдана — в стране очень быстро взяли реванш пророссийские силы, итогом чего стала победа Виктора Януковича на президентских выборах в 2010 году.
Более того — Москве не составляло никакого труда разыграть аналогичный сценарий в Украине после второго Майдана. Достаточно было сразу признать новые власти, заявить о том, что расстрел людей в Киеве — это преступление, виновные в котором должны быть наказаны.
Затем в Украинскую столицу прилетел бы Лавров и заявил, что Украине прежде всего нужен мир и правительство национального спасения. Его бы в итоге и сформировали — премьер-министром стал бы все тот же Арсений Яценюк, а первым вице-премьером, скажем, Сергей Тигипко. Ряд комитетов в Раде оставили бы «экс-регионалам» под предлогом того, что надо «услышать голос юго-востока».
Гуманитарные министерства — образования, науки и культуры — демонстративно отдали бы националистам, а все, что связано с реальными деньгами, поделили бы между оппозицией и старой властью. Президентские выборы прошли бы в два тура — во второй вышли бы Юлия Тимошенко и Петр Порошенко. В итоге победа последнего не была бы столь уж бесповоротной, а потому делиться властью пришлось бы и с «газовой принцессой».
Украинский президент ездит на переговоры в Москву — добиваться выделения второго транша из обещанных еще Януковичу 15 миллиардов долларов. Попутно Банковая упрашивает Кремль дать скидку на газ — и Москва соглашается, выторговывая себе преференции при приватизации Турбоатома и Южмаша.
На осень назначают новые парламентские выборы — по итогам которых в Раду проходят и коммунисты и «регионалы» — после легкого ребрендинга. За них в едином порыве голосуют Крым и Донбасс — которые испуганы победой Майдана и потому организованно идут на избирательные участки.
Москва продолжает говорить о неприкосновенности границ и приоритете международного права. Главными событиями года для России становятся победа на Олимпийских играх и миссия главного миротворца в Украине. Кремль ведет регулярные переговоры с Вашингтоном и Брюсселем об условиях ассоциации Украины с ЕС. Запад обещает Владимиру Путину учесть интересы России при имплементации соглашения. В Европарламенте звучат слова о необходимости учитывать интересы Москвы при работе с ее ближайшими соседями.
Хроники неслучившегося
В Крыму тихо — над недавними спекуляциями о скором приезде поездов с националистами открыто смеются. Крымские политики в очередной раз говорят, что полуостров — это мост дружбы между Украиной и Россией. Крымским татарам демонстративно дают несколько мест во власти, но серьезно ни на что они влиять не могут.
Украинская армия продолжает гнить в казармах. Ее имущество и земли распродают. Офицеры задумчиво глядят на танки, пытаясь понять, могут ли те ездить, или уже все. Волонтерское движение, получившее подъем во время Майдана, постепенно приходит в упадок.
Патриотические настроения сменяются социальными — людей все сильнее заботит экономический кризис и падение доходов. Разочарование становится главным трендом уходящего года. Особенно на фоне падения гривны, на которой сказываются политические потрясения в стране.
Зато рубль довольно стабилен. Нефть упала, но России — как стране с крайне низким уровнем госдолга — заняли денег на Западе. Потому что никому не выгодно банкротство такой большой страны и принято решение ее поддержать. Доллар стоит 38 рублей, но Дмитрий Медведев обещает проиндексировать зарплаты бюджетникам с учетом инфляции. Обама регулярно созванивается с Путиным и они совместно вырабатывают стратегию борьбы с ИГИЛ и вирусом Эбола.
«Беркут» сохранен в составе МВД. На Донбассе назначены новые губернаторы, которые говорят о том, что голос региона «обязательно должен быть услышан».
В Одессе те, кому не лень, ходят с пророссийскими и европейскими флагами, те, кому лень — купаются в море. Большинство страны все так же не знает, где находятся Славянск, Саур-Могила и Горловка. Айдар — река в Луганской области, Семенченко воспитывает четверых детей. Загоревшие голландские туристы на «Боинге» возвращаются из Малайзии.
Игорь Стрелков едет на реконструкторский фестиваль, посвященный 100-летию Первой мировой. Дмитрий Киселев рассказывает о недальновидности Вашингтона, породившей Исламское государство Ирака и Леванта. Внимание Европы приковано к конфликту Израиля и Палестины. «Россия-24» твердит о хунте в Таиланде, ограничивающей благоденствие русских экспатов. Попутно обсуждает действия карателей, сражающихся против режима Башара Асада. О местонахождении Виктора Януковича ничего не известно.
Сам себя переиграл
Думаете, такое не могло случиться? Конечно, могло. Украина до прихода к власти Виктора Януковича была классическим коррупционно-корпоративным государством. Каждая смена властей означала лишь смену группы, имеющей доступ к бюджетным потокам — только и всего.
Янукович заменил эту модель на криминальную, а Майдан лишь отыграл этот шаг. Нельзя перепрыгнуть через несколько ступеней в общественном развитии — итогом победы улицы в Украине стал возврат к той модели, которая существовала в стране до Януковича.
А потому, если бы появилась возможность сохранить статус-кво, не меняя фундаментально ничего, — то новые украинские власти не преминули бы этим воспользоваться. Разве что бы добавили патриотических ноток в публичных выступлениях и сделали бы несколько демонстративных вещей, вроде установки памятника «Небесной сотне».
Но случился Крым. А после него — Донбасс. И стало ясно, что так как раньше — уже не будет. Что Москва намерена демонтировать украинское государство, и в этой ситуации даже олигархи — наподобие Игоря Коломойского — вынуждены были стать патриотами, чтобы не потерять все. Оказалось, что у Кремля попросту нет красной линии, у которой он готов затормозить — и потому новому руководству Украины пришлось отвыкать от той бизнес-логики, с которой они привыкли подходить к собственной стране.
Можно спорить о том, что заставило Кремль действовать эмоционально, а не рационально — но это уже вопрос к психологам, а не к политологам. Факт же в том, что Москва сама загнала себя в ловушку — только она стала архитектором ситуации, в которой тема России стоит для мира в одном ряду с ИГИЛ и Эболой.
Только она виновата в том, что в российской экономике случился идеальный шторм, из которого не видно выхода. Только она несет ответственность за то, что за несколько месяцев разрушен кредит доверия, который страна копила, начиная с 1991-го года.
А потому вопрос «чего вы добились Майданом» имеет вполне конкретный ответ: избавились от криминала на Украинской власти. Но все, что произошло потом, — это лишь ответ на вопрос «чего вы добились аннексией Крыма».