Запад сохраняет надежду, что эта страна однажды проснется и заговорит словами, а не собачьим лаем и не обезьяньими жестами.
Об этом на своей странице в Facebook написал Александр Кушнарь.
Новость этого утра: глава британской разведки предрек России судьбу «изолированного изгоя» и приравнял Москву к ИГИЛ. Итак, европейские лидеры не устают давать России шанс: они все предрекают ей судьбу “изолированного изгоя”, хотя совершенно очевидно, что по всем формальным признакам РФ — при радостной поддержке или безразличии большей части населения — УЖЕ является изгоем. Запад сохраняет надежду, что страна, чья правовая система полностью скопирована с германо-французской, страна, в которой социально-экономический уклад в целом остается рыночным, страна, которая имеет огромный человеческий трафик с Европой, страна, чья культура в значительной степени остается ориентированной на евроатлантику (и на самом деле имеет мало общего с так называемым Востоком) — эта страна однажды проснется и заговорит словами, а не собачьим лаем и не обезьяньими жестами.
Да, здесь уже вовсю используют людей “древнейшей” профессии — “казаков”-титушек. Да, здесь значительное число населения находится в состоянии милитаристского экстаза. Да, здесь верят в то, что американцы сфабриковали аудио-переговоры боевиков по сбитому MH17, что Скрипалей отравила лично Мэй, что 71 ракета 14 апреля была сбита, а десятков и даже сотен россиян, убитых под Дэйр-эз-Зором — не было. Да, среди молодежи здесь все еще распространено в основном “базовое” владение английским (тогда как среди литовской, например — на уровне почти C1, насколько я могу судить). Да, здесь все еще не понимают, зачем вообще нужны все эти четыре части Гражданского Кодекса, если можно спокойненько жить по старому доброму “обычному” праву — праву устных договоренностей. Да, здесь Жириновский — все еще “оппозиция”. Да, здесь любой полицейский и бандит (зачастую это одно и то же) может вас безнаказанно похитить, избить и убить — без всяких последствий для себя. Да, здесь искренне верят в “украинских карателей” — и при этом официально именуют “Карателями” новые машины для разгона демонстраций. Да, здесь ненависть, разлад и бытовая поножовщина среди сограждан — такое же естественное явление, как подраться с невестой на свадьбе и купить дипломную работу.
“Зачем, мистер Андерсон, зачем, зачем эта настойчивость?” — заявлял по несколько иному поводу Смит своему антагонисту в “Матрице”. Зачем Европа все еще верит в Россию? Зачем сами россияне все еще верят в нее? Зачем мы все еще говорим с вами на русском языке — языке обреченных? Языке, которому предстоит угаснуть в мире американских технологий, европейской медицины и китайской производительности? Языке, который уничтожается самими россиянами и их государственной машиной в лице Роскомнадзора и прочих ведомств?
Эти отнюдь не праздные вопросы должен задать себе всякий, кто все еще собирается жить и воспитывать детей в этом сущем аду Земле, в который превратилась Российская Федерация. Всякий, кто, как и я, все еще считает, что русский язык достоин того, чтобы писать и разговаривать на нем. Пусть даже сам по себе этот язык — больше не “конкурентное преимущество” на рынке труда, если только вы не “специалист по России”, который годится лишь на то, чтобы анализировать и выявлять угрозы со стороны Москвы.