Суть в том, что обвинение, предъявляемое Виталию Маркиву, строится на том, что это было именно преднамеренное убийство. Это невозможно. Просто по законам физики.
Об этом на своей странице в Facebook написал Аркадий Бабченко.
“Я помню Виталия Маркива. Арестованного в Италии по обвинению в убийстве Андреа Рокелли и Андрея Миронова в мае 2014 года под Славянском. На этой фотографии, сделанной на Карачуне, он стоит справа.
Фотография сделана недели через две после того, как погибли Андреа и Андрей.
Инициаторами возобновления расследования, насколько можно понять, стали родители Рокелли и итальянская прокуратура.
«Это было прицельное нападение», — говорит мама Андреа. «Это было преднамеренное убийство: они сказали, что являются журналистами, и именно поэтому по ним нанесли удар” – говорит адвокат семьи Рокелли Алессандра Баллерини.
Я приношу свои соболезнования родителям Андреа, мне безумно жаль, что погиб Андрей Миронов, который был моим другом, но эти слова вызывают недоумение.
Свидетелем выступает французский фотограф Уильям Роглон – третий журналист, бывший тогда в той машине, но оставшийся в живых.
Вот его рассказ:
«Андреа сказал мне, что тот поезд был нужен для того, чтобы препятствовать въезду танков. Тогда мы увидели на улице человека в штатском, который сказал, чтобы мы уходили, потому что там находятся военные. Миронов ответил: “Ладно”, и мы гуськом отправились обратно, к автомобилю. Прошло 5-6 секунд, и мы услышали палящие по нам автоматные очереди. Прыгнули в глубокий ров, с нами остался тот человек в штатском, который предупредил нас о присутствии военных. Оттуда мы снова попытались добраться до машины. Дойдя до того места, где она стояла, мы подождали 2-3 минуты, пока солдаты перестанут стрелять. В тот момент начались выстрелы из гранатомета. Одна граната попала в машину, и мы поняли, что они целились именно в нее. Мы прятались в канаве, и никто не мог нас увидеть. Тогда мы решили вернуться назад, к поезду. Сколько раз они стреляли по нам из гранатомета? Не знаю, я перестал считать, когда дошел до 10-ти. Один выстрел снес дерево, другой снаряд упал рядом со мной, я был ранен, посмотрел себе на ноги, чтобы понять, есть кровотечение или нет. К счастью, я мог двигаться. Третий выстрел попал между водителем такси, Андреа и Андреем, для них обоих он оказался смертельным.
Водитель и мужчина в штатском привстали и направились к машине. Я снова поднялся, прошел мимо тел Андреа и Андрея. Вылез из канавы, направился к машине, которая уже была наполовину разрушена. При этом нас все еще обстреливали. Водителю и второму мужчине удалось уехать на такси. У меня не получилось сесть в машину, и я вновь спрыгнул в канаву. Я взял телефон, определил свое местоположение, отправил сообщение другим друзьям-журналистам. При этом стал слышен шум: кто-то еще спустился в ров, стрельба продолжилась. Я закричал: я журналист, потом пошел в сторону выхода, попытался обойти завод. Тут я оказался перед группой из примерно 20-ти пророссийских солдат, которые только что сюда подошли. Они оскорбляли меня, требовали, чтобы я убирался оттуда. Я пошел вперед, подняв руки вверх, повесив камеру так, чтобы ее было хорошо видно. Я шел так, пока не остановилась машина. Я сел в нее, попросил отвезти меня в госпиталь, в то время как сзади в нас продолжали стрелять».
Тут ошибка – погибли они не от гранатометного огня, а от минометного. Но суть не в этом.
Суть в том, что обвинение, предъявляемое Виталию Маркиву, строится на том, что это было именно преднамеренное убийство.
Это невозможно. Просто по законам физики.
Вот фотография того поезда, сделанная мной с Карачуна в то же самое время без приближения. Вы можете различить здесь хотя бы сам поезд, не то, что отдельных людей? Согласитесь, невооруженным глазом сделать это невозможно.
Вот фотография поезда в артиллерийскую буссоль. Поезд видно уже лучше, можно даже будет различить отдельных людей, но определить, что они – именно журналисты – по прежнему невозможно.
Поезд этот боевики ДНР подогнали на переезд для того, чтобы перегородить дорогу в Славянск. У них под этим поездом – который тогда называли «бронепоезд» – был блокпост. Оттуда же велся обстрел стрелковым оружием Карачуна. Там же поначалу группировались силы ДНР для попыток наступления на Карачун. То есть это абсолютно законная военная цель для нанесения удара. Удары туда и наносились. Постоянно. Что можно отлично видеть по состоянию бронепоезда.
Более того. Освобождение Славянска тогда пытались сделать показательной военной операцией с минимальными разрушениями и с минимальными жертвами среди гражданского населения. Удары с Карачуна наносились ТОЛЬКО по выявленным целям и только точечные. Это я могу свидетельствовать сам, как непосредственный очевидец.
Из той информации, которая есть, я бы реконструировал события так – журналисты приехали к «бронепоезду», боевики ДНР, чтобы отогнать их, начали стрелять у них над головами, на Карачуне услышали стрельбу и нанесли удар. Что абсолютно логично. И абсолютно правильно.
Такая версия событий кажется мне наиболее вероятной.
Осколок минометной мины не спрашивает, журналист ты или нет. Если ты военный корреспондент, и находишься с одной из сторон на передовой, ты понимаешь все риски и принимаешь их. Ты понимаешь, что можешь погибнуть под обстрелом, который будет нанесен по тем людям, рядом с которыми ты находишься. Таковы издержки твоей профессии.
Эту версию подтверждают и показания Уильяма Роглона.
Поэтому говорить о преднамеренном убийстве совершенно невозможно.
Итак, наиболее правдоподобная версия выглядит следующим образом – Андреа и Андрей погибли в результате минометного огня – это был именно минометный обстрел, что установлено совершенно точно по характерам повреждений автомобиля и осколкам – во время нанесения удара по законной военной цели в результате боевых действий.
Это не является воинским преступлением. И уж тем более это не является преднамеренным убийством журналистов.
Но вот что намного важнее.
«Все мы понимаем, что в артобстреле участвовал не он один» – говорит отец Андреа Рино Рокелли.
Нет. Виталий Маркив не то, что не участвовал – он НЕ МОГ участвовать в этом обстреле.
Дело в том, что Виталий служил в добровольческом батальоне имени Кульчицкого в только-только начавшей формироваться тогда национальной гвардии.
А у национальной гвардии тогда попросту банально не было минометов.
Минометы были у регулярной армии.
Но это совсем разные структуры с совсем разным подчинением.
Максимальное вооружения батальона Кульчицкого, которое было тогда у нацгвардии на Карачуне – один сломанный АГС, который стоял в здании и не использовался. Совсем. Вот он на фото.
А вот фотография Виталия в полный рост. Где отлично видно, что все его вооружение – автомат Калашникова и гранатомет.
То есть Виталий Маркив в ПРИНЦИПЕ НЕ МОГ УБИТЬ Андреа Рокелли и Андрея Миронова, даже если бы и имел такой умысел. Потому что с Карачуна до бронепоезда – километра два, а это расстояние недоступно ни для прицельного огня из АК ни, тем более, для гранатомета.
А к минометам его бы просто никто не подпустил.
Он был обычный стрелок – из другого подразделения, находящегося в подчинении совершенно другого ведомства.
Да, мне бы тоже хотелось знать, как погиб мой друг – при том, что, повторюсь, его гибель является несчастным случаем и никоим образом не подпадает под понятия военного преступления – но вот эта версия, которая выдвигается итальянской прокуратурой – извините, шитье белыми нитками.
Я любую глупость склонен в первую очередь объяснять именно глупостью, а не конспирологией, но в данном случае вопрос – кому это надо и кто за этим стоит – извините, всплывает сам собой.”