Проблемы у режима не с пиплом. Проблемы у режима с самим собой. И не персональные, а методологические и экзистенциальные, неизбежные для такого рода режимов.
Центральная из них – проблема метапрограммирования, проблема дурной бесконечности, которую пытались решить Рассел и Уайтхед в Principia Mathematica, к которой обращались Эшер в изобразительном искусстве и Бах в музыке.
Проблема, в размышлении над которой надорвался и окончательно соскользнул в безумие мозг выдающегося архитектора административной вертикали Ульянова-Ленина. Последней дошедшей до нас строчкой рукописи пролетарского вождя, работавшего над нетленной статейкой “Как нам реорганизовать Рабкрин?”, стал его растерянный вопрос: “А кто же будет контролировать контролеров?..”
Когда все вокруг зачищено, кто же будет зачищать чистильщиков?
В откровенно тоталитарной системе проблема решается (или, по крайней мере, сдвигается во времени) пожизненной несменяемостью альфа-самца. В квазитоталитарной системе, по тем или иным причинам вынужденной играть в управляемую (суверенную, народную, подлинную) демократию, попытка решить проблему самозачистки приводит к сшибке в сознании, чреватой гибелью мозга. “Я не могу выйти, потому что мои рога не пролезут в дверь”, – остается воскликнуть в отчаянии несчастному альфа-самцу. Рога действительно отросли большие.
Эволюция любой авторитарной иерархической структуры, будь то подвешенное на чекистский крюк государство, мафиозный клан, первобытное племя или прайд хищников в африканской саванне, подчиняется ряду общих закономерностей, диктуемых функциональной природой подобных систем.
Эти структуры могут быть весьма устойчивыми и успешными при решении определенных локальных задач, но для всех них чрезвычайно болезненной становится неизбежно встающая перед ними рано или поздно проблема смены вожака стаи. Особенно в случае очевидной и фатальной для племени изношенности пахана.
В полном соответствии с законами жанра и заветами Фрейда российскому народу очень долго демонстрировался обнаженный торс могучего альфа-самца, усаженного на лошадь. В коллективное подсознание загружалась мобилизующая матрица сакрального покрытия мифологическим кентавром. Альфа-самец не может теперь, войдя вдруг в философическое настроение, объявить себя “духовным лидером” стаи и устраниться от повседневной жизни. Молодые самцы немедленно разорвут “духовного лидера” в клочья. И племя долго еще будет сотрясать “политическая нестабильность”. Вся эта клоака “суверенной демократии”, заточенной под одну-единственную особь, рухнет с ее (особи) уходом, погребая под уже хлынувшими олимпийскими нечистотами конкурирующие шайки кшатриев-торгашей, пронзающих друг друга чекистскими крючьями.
Уходить нельзя.
А остаться – значит, навсегда закупорить страну в мертвой системе, лишить ее последнего ресурса исторического времени, оказаться в положении пожизненного заложника, а в перспективе – мычащего Ленина в Горках или лежащего в луже собственной мочи Сталина на полу ближней дачи в Кунцево.
Уходить нельзя остаться. Но с 27 февраля 2015 года стало ясно, что этот острейший персональный вопрос будет решать уже не сам пахан, а его осмелевшее окружение.
Так же как с 14 октября 1952 года, когда на пленуме только что избранного XIX съездом ВКП(б) Центрального комитета КПСС товарищ Сталин самонадеянно анонсировал очередную зачистку своих тонкошеих вождей. И так же как с 27 октября 1962 года, когда товарищ Хрущев вынужден был пойти на капитуляцию в кубинской ядерной авантюре. Зачистке Сталина (14.10.52–5.03.53) посвящены десятки документальных и художественных произведений. Одно из самых сильных из них, на мой взгляд, – роман братьев Вайнеров “Евангелие от палача”. Чрезвычайно актуальное чтение. Параллели поразительны. Прежде всего ожесточенная грызня спецслужб у трона и у двери в опочивальню слабеющего диктатора. Берия, в качестве первого шага заговора убирающий Власика, многолетнего вернейшего охранника Сталина. Бортников, устами Муратова и Яшина разоблачающий роль Золотова как заказчика убийства Немцова и тем самым замахивающийся сразу на двух путинских власиков – Кадырова и Золотова.
Новый завет от палачей пишется сегодня на наших глазах наследниками славных чекистских традиций. Сакральное убийство Немцова, в котором повязаны все спецслужбы страны, а не просто горстка отмороженных чеченцев – не причина, а удобный повод для дерзкого вызова силовиков альфа-самцу. Не пепел убиенного Бориса Ефимовича стучится в их горячие сердца, а холодный расчет диктует использовать расследование этого убийства для атаки на своего давнего противника. Они всегда ненавидели путинский проект “Кадыров”, лишивший их, как они полагают, “победы” в Чечне, но до недавнего времени не решались перечить пахану.
Провал безумных мифологем “Русского мира” и Новороссии подточил духовные скрепы воровского режима и подорвал его экономические устои, серьезно обострив отношения с западными партнерами по разграблению России. Объем утилизируемого бабла резко сократился, что неизбежно провоцирует войну всех вооруженных структур друг против друга. И никакая национальная гвардия в 400 тысяч штыков не защитит потерявшего свою мистическую удачу вождя от гнева фрустрированных подельников.
Есть, конечно, и особенности, неизбежные приметы нового времени. Под кремлевским ковром появились принципиально иные бульдоги, о которых и не слыхивали в далеком 1953-м. Шакро Молодой на равных соперничает за сферы экономического влияния с новыми дворянами Бортниковым и Бастрыкиным. А как же могло быть иначе, если одним из духовных отцов – основателей путинского режима был Леня-самбист? Среди других отцов-основателей были Санька-облигация, Рома Абрамович и дедушка наших “либеральных экономических реформ”, бросивший фразу в стиле Марии-Антуанетты: “У вас ничего не украли. У вас ничего не было!”.
Но какие бы мерзавцы (а других там просто и не может быть в принципе) ни пришли к власти в результате дворцового переворота, отстранившего Михал Иваныча, переворот этот станет позитивным событием, резко ослабляющим режим в целом. Во-первых, хунте не удастся создать мобилизующий миф о новом спасителе отечества, для этого требуется слишком много времени. Во-вторых, зачистив вождя, они вынуждены будут обосновывать переворот и легитимизировать собственную власть обличением его преступлений, а это обличение неизбежно коснется и их самих.
Так что власть постпутинской хунты будет неустойчивой и не очень продолжительной. Подданные получат еще один, скорее всего, последний шанс стать свободными людьми. Другой вопрос, пожелает ли генетически модифицированная восемью столетиями рабства популяция этим шансом воспользоваться.