Российский статус оккупированной территории – явление временное: до развала самой России, до Гааги
Еще несколько дней назад, до залихватских признаний Владимира Путина о его решении захватить Крым, невзирая на мнение проживавшего там населения и международное право, текст о годовщине так называемого референдума о присоединении Крыма к России мог бы выглядеть просто как юридический анализ ситуации и путей выхода из нее. Ведь до признаний Владимира Путина и в нашей стране, и на Западе находилось немало людей, утверждавших, что жители Крыма всегда хотели “общей судьбы” – говоря по-аксеновски – с соседним государством и поэтому пошли голосовать за присоединение с особым энтузиазмом.
Но сегодня приходится признать: мы никогда не узнаем, чего на самом деле хотели живущие в Крыму украинские граждане. И никакая истеричная витрина аксеновской “Самообороны” и радостного празднования оккупации не отменит этого очевидного факта.
На последних выборах, которые можно признать относительно свободными – выборов парламента АРК – за партию Аксенова “Русское единство”, действительно выступавшую за “общую судьбу”, проголосовало всего несколько процентов жителей Крыма. Это и есть подлинный референдум. Все остальное – выживание. Ведь, если кто забыл, на оккупированных территориях люди тоже хотят жить.
То, что в Крыму работники российских спецслужб и пропагандисты из Останкино чувствуют себя так же комфортно, как гестаповцы в оккупированном Париже, говорит именно об этом стремлении выжить в положении, когда тебя не тянут на плаху и позволяют спокойно существовать при признании тобой легитимности оккупации. Но это не делает Симферополь или Ялту неоккупированным новыми гестаповцами городом – точно так же, как не делало неоккупированным Париж времен второй мировой.
Примерно в одно время с крымским референдумом проводились референдумы о независимости в Шотландии и Каталонии. И они – пример того, как должно осуществляться подобное голосование. Шотландия имела полное право на выход из состава Соединенного Королевства. Но референдуму о таком выходе предшествовала многолетняя подготовка, серьезнейшая дискуссия, в ходе которой высказывались и сторонники, и противники. И невозможно представить себе ситуацию, при которой сторонники сохранения Шотландии в составе Соединенного Королевства запугивались и избивались бы в Эдинбурге и Глазго – а, между тем, в Симферополе было именно так. В результате сторонники сохранения статус-кво победили. А в Каталонии – проиграли. Но испанское законодательство не предусматривает никакой возможности выхода провинций из состава страны – поэтому голосование сторонников независимой Каталонии имело исключительно политический, а не юридический характер. И в дальнейшем оно может помочь диалогу Барселоны и Мадрида с точки зрения такого изменения законодательства Испании, которое позволит каталонцам проголосовать вновь – и уже с осознанием последствий своего плебисцита.
Именно об этом необходимо думать, когда речь идет о будущем Крыма. Российский статус оккупированной территории – явление временное: до развала самой России, до Гааги. Но в момент, когда территориальная целостность нашей страны будет восстанавливаться, мы должны иметь четкую дорожную карту для Крыма. У жителей этой территории не должно быть никаких иллюзий относительно того, что они за что-то там голосовали и к результатам этого голосования под дулами автоматов цивилизованный мир будет относиться всерьез.
Но у крымчан должна быть уверенность в диалоге с Киевом относительно будущего статуса автономии – такого статуса, который позволил бы демонтировать нынешний “Крымский федеральный округ”, но одновременно не дал бы возможности возвратиться к криминальной АРК – автономии гопников и предателей. Новый Крым, акцент развития автономии которого будет неразрывно связан с гарантиями национального самоопределения коренных народов, прежде всего крымских татар, одновременно станет домом для всех украинских граждан, проживающих на этой территории.
И если часть этих граждан будет по-прежнему думать о независимом или о российском Крыме – мы должны будем объяснить, что путь к реализации таких идей – это серьезная общественно-политическая дискуссия, в которой будут уважаться настроения всех живущих в автономии и Украине в целом. Такую дискуссию в рамках существующих законов никто не будет запрещать.
Но рамки законодательства и путей его изменения – как и ответственность за его нарушение – должны будут устанавливаться с учетом уроков оккупации Крыма и позорного “референдума”, который навсегда останется несмываемым пятном на репутации государства, навязавшего его крымчанам.