Если цена на нефть останется на уровне $60 за баррель, это означает медленный, но неминуемый крах РФ.
Об этом пишет на facebook Альфред Кох, экс-вице-премьер России.
Атомная сделка с Ираном почти готова. Иран уже подключили к системе SWIFT. На очереди снятие санкций, в том числе и на экспорт нефти.
Эксперты разделились во мнении, как снятие санкций повлияет на цену нефти. Одни считают, что цена упадет до $40 за баррель, другие считают, что останется такой, как сейчас.
Но никто не говорит, что цены вырастут. Никто. Заклинания Путина про “два года – и опять все с ценой на нефть будет хорошо” – это все из разряда самогипноза.
Он прекрасно знает: если цена останется такой, как сейчас (около $60 за баррель), то это означает медленный, но неминуемый крах. Через пару лет кончатся резервы – даже при самой жесткой экономии и высокой инфляции. А потом неизбежно нужно будет начинать заимствовать на внешних рынках.
Кредиты будут давать в обход санкций, а, значит, они будут дорогие. И Россия окажется затянутой в ту же воронку, что и Греция: для обслуживания старых кредитов нужно будет брать новые.
А новые будут еще дороже: ведь с учетом большой задолженности кредитный рейтинг будет снижаться. Но это полбеды. Главное, что новые кредиты будут политически связанными, как во времена позднего СССР. И прощай, суверенитет, о котором так печется Путин.
Думает ли он об этом? Вряд ли. У него нет привычки думать о неприятном. Он убедил себя, что нужно просто переждать и опять все будет, как раньше: нефть по $120 и он кум королю. В психоанализе это называется “вытеснение”. То есть в его картине мира негативный сценарий вообще отсутствует.
А между тем – он самый реальный. И то, что в проекте бюджета на 2016 год военные расходы снижены на 13% в номинале (а с учетом инфляции – на все 25%) – признак того, что финансовые власти понимают ситуацию по-другому, не так, как Путин.
Фактически, уже признано, что программа перевооружения до 2020 года, которую затеял Путин, выполнена не будет. Прежде всего, в области военного кораблестроения. То есть Минфин не хочет залезать в дорогостоящие проекты с длинным производственным циклом. А это значит, что он не уверен в завтрашнем дне. Вернее, уверен, что будет все хуже и хуже.
Думайте, дорогой наш Владимир Владимирович. Думайте. Может, все-таки попридержать коней? Смирить гордыню? Шапочку-то по сеньке носить? А то больно уж раздухарился: все идите к черту, никто мне не указ, я сам себе режиссер.