До 2015 года, когда полностью вступил в силу закон о противодействии коррупции, у нас вообще не регулировался вопрос конфликта интересов.
В этой откровенно папуасской действительности руководитель государственной компании мог совершенно спокойно отдать победу на тендере компании своего племянника (или жены министра), а судьи Конституционного суда ничтоже сумняшеся решали, конституционен ли закон, под действие которого они подпадают.
Затем ситуация несколько изменилась. Слово “несколько” относится к факту, что право определять в спорных случаях, существует ли конфликт интересов, отнесено к компетенции НАЗК – институции напрочь импотентной и холуйской. Впрочем, если вы знакомы с тем, как недавно члены ВККС брали самоотводы при обсуждении кандидатов в Верховный суд, то поймёте, что в последних пару лет ситуация в обществе постепенно стала меняться.
Есть только две категории людей, на жизнь которых закон никакого действия не оказал. Первая из них – члены общественных советов при министерствах и ЦОВах. Давно известен принцип: если у тебя есть (или мечтаешь получить) кормушку в хозяйстве любого такого органа, то лучший способ для этого – зарегистрировать ГО и войти в громраду. Тут ты получаешь не просто доступ к телу министра и его замов, но и возможность портить им нервы и доставать критикой и запросами до тех пор, пока не поймут, что проще “отдаться”. Понятно, что не все “общественники” таковы, но фактов такого рода много.
Самая сложная категория деятелей, которые безнаказанно злоупотребляют положением, игнорируя конфликт интересов, – это нардепы (в законе этот вопрос не урегулирован). Если не присматриваться пристально, то все выглядит вполне невинно и даже логично: человек в парламент идёт реформировать именно ту отрасль, которую лучше знает, соответственно, и присоединяется к профильному комитету. Но как быть при этом, если его компания, якобы находящаяся в управлении членов семьи или других людей, зарабатывает деньги из бюджета или госкомпаний, входящих в сферу влияния все того же парламентского комитета?
При этом не забывайте, что главное, чем измеряется сейчас эффективность любого министра – это проводимые им реформы. Насколько можно это делать, находясь в конфликте с профильным комитетом ВР, спросите экс-министра здравоохранения Квиташвили, который за все время на должности не провел, кажется, ни одного эффективного голосования в ВР. Он, собственно, даже уволиться по собственному желанию долгое время не мог – голосов не хватало (!)
А теперь сравните две цифры. Чистая прибыль за прошлый год УЗ – гигантской государственной корпорации-монополиста (даже после поднятия тарифов на перевозки, что неизбежно в этом году даст отток транзитных грузов) – 300 миллионов гривен. Компании братьев Дубневичей (один из которых возглавляет комитет ВРУ по транспорту) продают УЗ продукции на миллиард гривен. Я не могу точно сказать, какую чистую прибыль эти мафиози получают с миллиарда, но, учитывая немалую долю там фуфлыжного роялти, полагаю, что не меньше, чем вся УЗ.
А теперь скажите, нет ли у вас впечатления, что господа Дубневичи нас трахают, причём, в жестокой и извращённой форме? И не пора ли внести изменения в закон о предотвращении коррупции, которые урегулируют конфликт интересов и у нардепов?
Карл ВОЛОХ