Оставлять украинскую науку в нынешнем ее состоянии преступно: этим мы крадем будущее у наших детей и внуков.
Об этом написал Богдан Данилишин, академик НАН Украины.
Впервые после 4 лет вынужденной политической эмиграции я, как академик НАН Украины, был приглашен на общее собрание академии, где переизбирался президент и президиум. Я думал, что ветер Майдана изменил что-то, но, увы, здесь по прежнему СССР. Президентом был переизбран Борис Патон – 96 лет. Вице-президентами стали Антон Наумовец – 79, Владимир Горбулин – 76, Вячеслав Кошечко – 69, Сергей Пирожков – 67, Анатолий Загородний – 64.
В отличие от европейских стран, где ученые редко соглашаются на административные должности и предпочитают заниматься наукой, у нас все «вечные». А потом мы удивляемся, почему молодежь не идет в науку, почему она уезжает за рубеж и не возвращается. Руководители институтов и университетов сидят на своих должностях по 30 лет, то же самое происходит на среднем уровне. Вот где надо проводить люстрацию и реформы! Десять лет и хватит – дайте дорогу молодым.
В своей недавней колонке о трудностях проведения административных реформ я затронул тему неважной реализации нынешним Кабинетом министров Украины кадровой политики в правительстве. Но в отечественной науке ситуация еще более вопиющая. Я бы даже сказал – ужасающая.
Ведь что такое современная наука? Это раньше, в Средние века и Новое время, в Европе наука была занятием монахов и джентльменов, которые в свободное от молитв и войны время занимались исследованием окружающего мира. Сегодня ценность науки состоит в том, чтобы обеспечивать процветание промышленности страны посредством проводимых научных исследований. Да, их результаты становятся доступными всему человечеству, но финансирование-то производится из бюджета страны, и налогоплательщикам не все равно, на что расходуются их деньги.
Советская наука, конечно, не была флагманом мировой науки. Достаточно посчитать количество Нобелевских лауреатов по фундаментальным естественным наукам из СССР и сравнить их с количеством таких лауреатов из стран Запада. Сравнение будет явно не в пользу ученых Советского Союза. Впрочем, на то были и объективные причины: вековое цивилизационное и культурное отставание Российской империи от Западного мира.
Несмотря на это, количество Нобелевских лауреатов в СССР даже несколько возросло по сравнению с царским периодом России. Были ощутимые результаты и в прикладных исследованиях. Первый пилотируемый полет в космос все-таки таки был осуществлен Советским Союзом, и важнейшую роль в этом сыграла УССР. Можно много ругать советский режим за его бесчеловечность, но то, что он уделял огромное внимание развитию науки, пусть в основном для того, чтобы использовать открытия для военных нужд, остается несомненным.
Но в 1991 году все переменилось – наука и в России, и в Украине пришла в запустение. Да, денег стало меньше. Но главное, что у элит, ненасытно бросившихся потреблять «западные ценности», исчезла мотивация заниматься наукой, так как холодная война закончилась (так тогда считали), а заниматься наукой просто так, тратя на это значительные средства, элиты не хотели. В результате в науке остались лишь одни энтузиасты. Однако, учитывая, что современная наука – дело крайне затратное, и при недостатке финансирования сложно достигнуть серьезных результатов, молодые ученые постепенно перебрались в университеты и исследовательские центры развитых стран и Запада, и Востока. А также некоторых восточных деспотий, озабоченных разработкой своих ядерных проектов.
Состояние фундаментальной науки в Украине по сравнению с наукой в СССР, а особенно – с современной западной наукой, иначе как катастрофическим не назовешь. Трудно предположить, что в ближайшее время – время нарастания военной угрозы от России и сложностей в проведении экономических реформ в Украине – мы сможем радикально изменить положение.
Что же делать? Поменять научную парадигму, как сказал бы Томас Кун, влиятельнейший философ науки второй половины ХХ века, автор «Структуры научных революций». Раз мы не можем иметь большую фундаментальную науку, нужно построить в Украине то, что мы в состоянии реально себе позволить (совсем без науки никак нельзя, потому что тогда Украина окончательно скатится даже не в третий мир, а вообще неизвестно куда).
Генри Чесбро, известный и влиятельный научный консультант, утверждает, что в современном мире роль науки по–прежнему важна, потому что именно из нее инженеры черпают идеи для создания технических устройств, которые улучшают жизнь людей. Но, учитывая, что огромное количество научных разработок сейчас носит открытый характер, большое значение имеет то, насколько быстро научные открытия коммерциализуются, и кто первый успеет это осуществить. Не всегда открытиями начинают пользоваться инженеры стран, в которых были совершены эти открытия и изобретения. Часто более расторопные инженеры из других стран, покупая патенты, занимаясь промышленным шпионажем или просто легально получая информацию из открытых источников, разрабатывают новые продукты и выводят их на рынок с большим коммерческим успехом.
Стоит напомнить читателям, что самым агрессивным нарушителем патентного права во второй половине XIX века была объединенная Бисмарком Германия. Сейчас такой научно-промышленный подход получил метафорическое название: разработка, доводка и производство «изобретенных не здесь» продуктов и услуг. И это шанс для нашей страны и единственная возможность не выпасть из мирового научного и технологического процесса (к использованию именно промышленного шпионажа не призываю, есть цивилизованные методы, и я их назвал).
Поскольку современная украинская научная отрасль просто является осколком советской, созданной для решения иных задач и рассчитанной на другой уровень финансирования, она должна быть не просто модернизирована, а в существенной мере преобразована.
Оставить нужно только те научные центры, исследовательские институты и университеты, которые уже сейчас интегрированы в мировую науку. Есть два простых критерия: необходимо оценить, сколько каждый из институтов провел исследований, признанных мировым научным сообществом и/или сколько их открытий и изобретений были доведены до коммерциализации в Украине или за рубежом. Только учреждения с такими достижениями следует оставить.
Остальные должны быть демонтированы, так как они вряд ли смогут перестроить свою работу, раздесятилетиями занимались совершенно другими делами, никак не связанными с достижениями конкретных практических результатов. Общество высвободит значительные производительные силы и сэкономит огромные средства, которые исчезали в «черных дырах» мнимых научных исследований.
Вместо демонтированных надо финансировать так называемые «научные стартапы», подобно тому, как это воплотил Петр Капица в 1930-х годах, основав знаменитый Физтех (на создание которого он получил всего 30 000 фунтов стерлингов и кое-что из техники). Это могут делать только ученые с опытом значимых и признанных мировым научным сообществом открытий и изобретений. Вспомним, что в 1930-е годы в Харьков приезжали к тому времени уже Нобелевский лауреат по физике Нильс Бор и будущий Нобелевский лауреат по физике Мюррей Гелл-Манн, потому что там работал Лев Ландау – будущий Нобелевский лауреат.
Эти шаги приведут к созданию совершенно новой, легкой, малозатратной, но эффективной науки. Руководители, чьи достижения приходятся на далекое прошлое не будут десятилетиями занимать ответственные посты. Ведь сейчас молодые ученые из-за невозможности кадрового роста уезжают за рубеж, увозя с собой перспективу новых открытий и изобретений. А они критически нужны именно современной Украине, начинающей обретать новый смысл независимости и свободы, который был утрачен в последние 300 лет, и который мы можем вновь обрести, если найдем в себе моральные силы следовать правильной теории по организации научного процесса.
Поль Дирак, Нобелевский лауреат по физике, один из создателей квантовой теории, в свое время сказал: «Основное требование науки состоит в том, что надо иметь теорию и твердо в нее верить. Надо быть готовым к тому, чтобы всегда следовать выводам этой теории с ощущением, что принять эти следствия просто необходимо, к чему бы они не привели».
Оставлять украинскую науку в нынешнем ее состоянии преступно. Этим мы крадем будущее у наших детей и внуков. Но проводить бездумные квазиреформы также преступно. Так давайте же проведем правильные реформы, а не то, что только ухудшит жалкое положение, в котором украинская наука находится сейчас.