Поразительно, как закат авторитарных режимов походит один на другой – а еще говорят, что двух одинаковых закатов не бывает! Помните, как в годы застоя полки магазинов политической книги были буквально забиты собранием сочинений Леонида Ильича Брежнева – «Ленинским курсом» называлось.
Казалось бы, ну что же тут такого необычного? Собрания сочинений могли позволить себе все вожди большевиков – и Ленин, и Сталин, и Троцкий, и Зиновьев. А Брежнев чем хуже?- пишет на портале «7 дней» журналист Виталий Портников.
Тут такая особенность. Как бы мы не относились к большевистским людоедам, а их собрания сочинений были все же сборниками теоретических работ, книг, статей – и в очень малой степени каких-нибудь выступлений на пленумах и съездах. Даже Сталин, большим теоретическим интеллектом не отмеченный, постоянно пытался подражать Ленину и Троцкому и сочинять теоретические работы – вплоть до «Вопросов языкознания». Да, над этим его стремлением подражать потешались – те, кто не боялся потешаться над кремлевским упырем, да, сочинили песенку «товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознаии познавший толк» – и все же было любопытно, что даже он, всех перестрелявший и запугавший, понимал, что для собрания сочинений нужны теоретические работы, а не только выступления на партийных пленумах. Иначе будет смешно – и никто не станет воспринимать его собрание сочинений всерьез, даже если поставит на почетном месте в книжном шкафу.
Леонид Ильич был человеком совершенно другой формации. Он принадлежал к плеяде партийных работников, сделавших карьеру на сталинском обновлении аппарата и всякими там теоретезированиями не увлекавшихся – что скажут, то и повторим, это уже было совершенно не важно, важно было – раболепно обслуживать тех, кто мог помочь с продвижением по службе, а при случае поставить подножку и тем, кто конкурировал, и тем, кто покровительствовал – как у Леонида Ильича, в конце концов, и получилось с Никитой Сергеевичем.
Никаких статей Брежнев не писал, идеологическими открытиями не увлекался. Более того, к моменту его появления во главе КПСС идеология была уже окончательно мертва и никому не интересна – кроме разве что Михаила Суслова, этого последнего страшилища. Поэтому «Ленинским курсом» – это был просто сборник макулатуры, продуцируемой аппаратом генсека. Обычные протокольные обязанности, которые должен был исполнять руководитель партии и государства – и которые были настолько клишированными, доведенными до автоматизма, что документ, составленный в марте, мог ничем не отличаться от документа, составленного в декабре. Но эти документы никто никогда не сравнивал, потому что никто никогда не перечитывал – тем более в книжке.
Доклады, поздравления зарубежным руководителям, указы. Даже телеграммы с борта самолета – пролетая над территорией вашей страны, шлю вам и вашему братскому народу пожелания и тра-та-та – тоже там были! Никакого Брежнева во всем этом протоколе просто не было – что не мешало «Политиздату» издавать том за томом, а политиздатам поменьше переводить выступления и телеграммы «дорогого Леонида Ильича» на языки союзных республик. И, кажется, никто в партийном аппарате не понимал, что тома «Ленинским курсом» вызывают у публики смех, а не трепет. Поэтому когда Леонид Ильич захотел стать писателем, ему быстро сварганили соответствующие воспоминания и потом – господи, какой же это был позор – заставляли учить все это в школах, устраивали ознакомительные читки на предприятиях, поручали зачитывать бессмысленные главы лучшим советским актерам.
Ничего, кроме смеха, эта литературная карьера удостоенного Ленинской премии за свой огромный писательский талант Леонида Ильича, уже не вызывала. Ну а потом Леонид Ильич скончался и, казалось, эпоха «Ленинским курсом» окончилась навсегда.
Но мы ошиблись. Трехтомник произведений Владимира Путина, появившийся на днях на полках российских книжных магазинов – «Политиздата» нет, но дело его живет – вернул нас именно в ту, казалось бы, безвозвратно ушедшую эпоху литературного маразма. «Все 15 лет XXI века идейным вдохновителем и действительным организатором намеченных планов и структурных изменений в стране является Владимир Владимирович Путин. Многотомник «Прямая речь» – это, по сути, скрижали, на которые занесены события из истории России, своеобразный портрет эпохи, который нужен сегодняшним россиянам» – отмечают составители сборника. Я специально привожу столь длинную цитату, чтобы читатель ощутил, как можно вернуться в прошлое с помощью знакомого набора слов.
Идейный вдохновитель и действительный организатор всех наших побед… В советское время таким вдохновителем и организатором была партия – наш рулевой. Был Сталин. Теперь вот – Путин. И все страницы этой книги – «брежневские» до умопомрачения. Послания Федеральному собранию, доклады, ответы на вопросы журналистов… Он ведь ничего не пишет, он практически не разговаривает без бумажки даже на совещаниях. Он просто читает написанное другими. То, что он изредка говорит сам – ни в какую книгу не включить. И понятно, зачем издаются такие путинские трехтомники – отнюдь не для того, чтобы их кто-то открыл – как никто, никогда ни при какой погоде не открывал собрание сочинений Брежнева. Эта макулатура просто должна стоять на книжной полке приспособленца-чиновника, активиста воровской «Единой России», убийцы-силовика, планирующего операцию по запугиванию и уничтожению собственных граждан или граждан соседних стран.
Эта макулатура, которая обязательно будет соседствовать с фотографией Путина, позволит как бы маркировать негодяев, «лучших учеников», стремящихся продемонстрировать свою преданность российскому правителю – вот мол, изучаем каждую строчку в литературном наследии вдохновителя и организатора.
Показательно, что начинал он свою политическую карьеру с вполне европейского жанра. Накануне президентских выборов 2000 года он дал группе журналистов большое интервью, которое послужило основой для книги. Да, герой этой книги мог многим не нравиться – при этом ощущалось, что он тщательно отредактирован и причесан. Но все же было ясно, что это – живой человек со своими взглядами и заблуждениями. Тогда время было такое – живых людей. Сам Ельцин выступал с мемуарными книгами, которые писал его зять, журналист Валентин Юмашев. Было ясно, что пишет не Борис Николаевич – но все же его представление о происходившем присутствовало и сами издания не выбивались из общей канвы политических мемуаров, которые, как правило, пишутся помощниками, работающими с высокопоставленными авторами. Таких книг тогда было немало в книжных магазинах России и писали их высокопоставленные чиновники, которые не боялись противоречить друг другу в восприятии и интерпретации событий.
В книгах Ельцина был Ельцин, в книге-интервью Путина был Путин. А в трехтомнике речей и пресс-конференций российского президента никого нет – как никого не было в «Ленинским курсом». Эта книга ведь была написана и даже просмотрена не Брежневым. С ней работали его помощники и референты, сочинявшие доклады и телеграммы вначале Хрущеву, потом ему, потом Андропову и Черненко, многие и при Горбачеве задержались. Одна бездушная машина – был один генсек и произносил бессмысленные доклады, умрет – будет другой.
И это превращение руководителей страны даже не из политических деятелей – из вождей – в «неизвестных отцов» из романа Стругацких как раз очень характерно для периода перед окончательным крахом режима.
Виталий Портников