В преддверии выступления Владимира Путина перед Федеральным собранием журналист Олег Кашин в специальном комментарии для DW анализирует любимые телеформаты российского президента.
Ежегодные выступления Владимира Путина – это не столько традиция, сколько формат.
Три формата. Первый, самый жесткий и официальный – послание Федеральному собранию, что-то вроде респектабельного аналитического телешоу, когда главный герой на протяжении всей программы удерживает все внимание аудитории. Второй, телевизионная “прямая линия” – самый зрелищный, он предусматривает эффектные включения из разных мест России и даже пикировки с гостями в студии, среди которых в последние годы обязательно должен быть кто-то из умеренных оппонентов главного героя, какой-нибудь системный либерал. Наконец, третий формат – большая пресс-конференция. Здесь недостаток зрелищности компенсируется остротой шуток со сцены, и такой формат больше всего похож на вечернее юмористическое шоу наподобие “Вечернего Урганта”.
Три главных российских телешоу, и в каждом единственная звезда – Владимир Путин. Это уже не столько политика, сколько шоу-бизнес.
Забытый контраст
Едва ли так было задумано с самого начала. Да, разумеется, телевидению Владимир Путин полностью обязан своей головокружительной политической карьерой – это оно в 1999 году, вытащив из ниоткуда, преподнесло его нации в роли национального героя и спасителя. Магия путинского рейтинга – это все оттуда, из телевизионных сводок пятнадцатилетней давности, в которых молодой и решительный премьер так контрастировал с растерявшим к концу своего правления и популярность, и, что важнее, здоровье Борисом Ельциным.
Появления Ельцина на людях были настолько редки, что о больших мероприятиях с его участием не могло быть и речи, даже инаугурация 1996 года длилась всего десять минут. Ежегодное послание президента Федеральному собранию готовилось в письменном виде – большой увесистый том, и коротенькая речь главы государства перед парламентом считалась формальной презентацией этого тома. Для того чтобы народ не сомневался в дееспособности президента, был изобретен специальный новостной жанр – телевидение снимало редкие встречи Бориса Ельцина с министрами и губернаторами.
Хранимая до сих пор, эта традиция стала теперь почти ежедневной – в начале каждого выпуска теленовостей Владимир Путин разыгрывает мини-сценки со своими подчиненными, используя их для высказывания по какому-то актуальному вопросу, не всегда даже связанному с личностью визави.
Три вершины жанра
Но путинские бенефисы – это три больших ежегодных формата. В посланиях Федеральному собранию он цитирует классиков русской философии (сначала долго был Иван Ильин, потом Лев Гумилев) и формулирует очередные лозунги на год вперед (два года назад были “духовные скрепы”, а этой весной, когда внеочередное послание было посвящено Крыму, Путин говорил об Украине – ошибки большевиков, бандеровцы и прочее).
На “прямых линиях” – демонстрирует свои фирменные фокусы, в режиме онлайн решая бытовые проблемы подданных, будь то водопровод в селе или платье маленькой девочке для похода на новогодний утренник. На пресс-конференциях шутит, как будто заранее планируя разойтись на цитаты по социальным сетям и играм КВН. В прошлом году к шуткам добавилась специальная сенсация – после пресс-конференции Путин объявил об освобождении Михаила Ходорковского из тюрьмы.
Медийная оболочка без содержания
Шоу Владимира Путина – традиционно самые рейтинговые программы российского телевидения. Самая эксклюзивная аналитика и политология – это Путин. Самое острое ток-шоу – тоже Путин. Самый неполиткорректный юмор – опять Путин. Сводки его пресс-службы об очередном рекорде продолжительности шоу – три часа в эфире, четыре часа в эфире, – звучат по-латиноамерикански, это ведь оттуда и многочасовые речи Фиделя Кастро, и персональные ток-шоу Уго Чавеса.
Путин весь на виду, Путин телезвезда, но оказалось, что открытость власти вообще никак не связана с частотой и продолжительностью появлений президента на экране. Путина в телевизоре много, Ельцина было мало, но и теперь, и тогда, никто не знает о том, что в действительности происходит внутри кремлевских стен, какие и как там принимаются решения, и чего можно ждать от власти даже не через год, а всего лишь послезавтра. В четверг Путин выступает перед Федеральным собранием, и до его выступления никто не сможет точно угадать, что именно намерен сказать депутатам президент – это может быть что угодно. Что угодно и несколько фирменных путинских шуточек.
Но что легко предсказать, не боясь при этом ошибиться – он выступит, и каждое предложение его послания превратится в срочную новость на лентах всех государственных информагентств, потом подтянутся политологи, потом – депутаты и губернаторы, потом самые яркие цитаты станут афоризмами и демотиваторами и, может быть, в продаже даже появится футболка с каким-нибудь новым хлестким лозунгом. То, что когда-то выглядело свежо и остро, превратилось в громоздкий и, в общем, давно не живой формат, в котором медийная оболочка давно поглотила какое-либо содержание. Любой следующий президент откажется от этих ритуалов – в шоу-бизнесе и на телевидении форматы устаревают слишком быстро.
Олег Кашин – независимый журналист, работал в журналах “Русская жизнь”, “Эксперт”, газетах “Коммерсант”, “Известия”, был членом координационного совета российской оппозиции
