Помощник министра по вопросам общественной дипломатии в Государственном департаменте США Ричард Стенгел прямо говорит о проблеме, которая его беспокоит, и которая должна волновать всех: "Как может правда победить в глобальной информационной войне?", в том числе, с Россией Владимира Путина
О том, насколько глобальной угрозой Стенгел считает пропаганду, и о способах борьбы с ней рассказал американский журналист Дэвид Игнатиус в статье для The Washington Post, перевод которой сделал ONLINA.UA. Для Стенгела, бывшего главного редактора журнала Time, даже мысль о том, что истина не будет триумфовать, до недавнего времени была полной ерундой.
Но за почти три года работы в Госдепартаменте он увидел подъем того, что называет “миром постистины”, где факты иногда подавляются пропагандой со стороны России и “Исламского государства”. “Нам нравится думать, что истина должна побеждать на рынке идей. Ну, она может проиграть там сегодня, — предупредил Стенгел в интервью. — Простого использования сообщений на основе фактов недостаточно, чтобы выиграть информационную войну”.
Помощник министра ставит актуальный вопрос журналистам, технологам и, в более широком смысле, всем живущим в свободном обществе или стремящимся к этому. Как защитить существенный ресурс демократии — правду — от яда лжи, которая ее окружает? Это как вирус или пищевое отравление. Ее нужно контролировать. Но как?
Стенгел утверждает, что правительство США должно защищать граждан, иногда разоблачая “использование информации в качестве оружия, ложную информацию”, которые загрязняют экосистему. Но, в конечном счете, защита истины должна быть независимой от правительства, которому многие люди не доверяют. “Существует внутренний страх, что правительство будет последней контролирующей инстанцией”, — утверждает он.
Разговор состоялся в кабинете Стенгела, в той же комнате, которая была использована госсекретарем Джорджем Маршаллом — важнейшей фигурой в век рационализма в Америке. Как отмечает Стенгел, проблемы современного, пронизанного информацией общества были бы невообразимы для Маршалла, который жил во времена, когда информация была немногочисленным и драгоценным ресурсом, и когда открытость вела к изменениям. Теперь, говорит Стенгел, социальные сети дают возможность каждому построить свою собственную версию реальности. Он вспоминает ранние дни существования “Исламского государства” в 2014 году, когда экстремисты использовали жестокие образы, чтобы терроризировать людей и вербовать последователей. Ранние антирадикальные действия Госдепартамента ошибочно следовали стратегии “глаз за глаз”, оспаривая джихадистское толкование ислама.
Лучшей стратегией, как узнали должностные лица США, было придание сил тем, кто мог бы сделать это более эффективно. “Главным пониманием стало то, что мы не лучший посланник для наших сообщений, — объясняет Стенгел, — потому что в мире постистины люди, которым мы пытаемся донести наше послание, автоматически сомневаются во всем, что исходит от правительства США”. С ослаблением “Исламском государства”, ослабла и их информационная кампания. Сообщения пошли на убыль; рекруты исчезли; “бренд” утратил значение. Пропагандистские кампании России после вторжения в Крым в 2014 году были гораздо более утонченными, и с ними было сложнее бороться.
Это отчасти связано с тем, что цель Москвы заключается в том, чтобы не противостоять Западу напрямую, а распространить сомнения и недоверие внутри. Стенгел цитирует Питера Померанцева, автора книги “Ничто не истинно и все возможно: Сюрреалистическое сердце новой России”. Для российского руководства, вышколенного на тактиках КГБ, утверждает Померанцев, “это не информационная война.
Это война против информации”. Вот как Стенгел объясняет компиляцию фактов и выдумок российских СМИ, таких как Russia Today и Sputnik: “Они не пытаются сказать, что их версия событий является правдивой. Они говорят: “Все врут! Никто не говорит вам правду!” Целью российских хакерских атак во время президентских выборов США было загрязнение информационного потока, доступного всем: “У них нет как такового кандидата-фаворита.
Но они хотят подорвать веру в демократию, веру в Запад”. В автоматизированном кибер-пропагандистском мире, в котором можно построить свою реальность, согласие об общей структуре фактических данных может стать практически невозможным. Как гражданам, которые хотят жить в мире, основанном на фактах, бороться с глобальным нападением на правду?
Стенгел одобрил программы Госдепартамента, которые обучают журналистским расследованиям и поддерживают говорящих правду людей, но он прав, что, на самом деле, это не работа для дядюшки Сэма. Читайте также: Стало известно, какие страны Европы Россия достанет ракетами: опубликованы карты Самой большой надеждой могут быть глобальные компании, создающие платформы социальных медиа. “Они считают эту информационную войну экзистенциальной угрозой”, — говорит Стенгел.
Технологические компании уже начали действовать: он говорит, что Twitter удалил более 400 тысяч аккаунтов, а YouTube ежедневно удаляет экстремистские видео. Реальная проблема для глобальных технологических гигантов — это восстановление значения правды. Возможно, “машинное обучение” сможет определить ложь и разоблачить все аргументы, которые ее используют. Может быть, когда-нибудь, процесс взаимодействия человек-машина будет создавать то, что Стенгел называет “глобальным омбудсменом информации”. Но сейчас, правда проигрывает. И мы задаемся вопросом: “На какой стороне в войне с информацией будет следующий президент Америки?”