В 1944 году исход Второй мировой войны был уже понятен. Но слабость прежде всего американского президента Франклина Д. Рузвельта (Franklin D. Roosevelt) привела к возникновению следующего конфликта — холодной войны.
Тот, кто ведет переговоры с дьяволом, впоследствии непременно источает запах серы. Но иногда этого не избежать, если хочешь решить еще более масштабные и опасные вопросы. А тот, кто выставляет ситуацию в розовом цвете и лжет самому себе, берет вину на себя.
Уинстон Черчилль (Winston Churchill) хорошо знал, с кем он будет вести переговоры, когда встретился с Иосифом Сталиным. На совести советского диктатора уже были миллионы человеческих жизней, наступательные войны, в том числе против Польши и Финляндии, он оказывал давление на суверенные государства, присоединял их, как это произошло с Прибалтикой в 1940 году. В его воле и стремлении подчинять себе другие народы, не было сомнений и в 1944 году.
Но у британского премьера не было другого выбора, кроме как сотрудничать с диктатором из Москвы. Во-первых, необходимо было одержать победу над гитлеровской Германией, которую Великобритания несколько лет подвергала бомбардировкам, а в октябре 1944 года нанесла удары и баллистическими ракетами V-2. Во-вторых, главный союзник Черчилля, американский президент Франклин Д. Рузвельт, уже долгое время занимался разработкой послевоенного мирового устройства, которое должно было сделать невозможным развязывание новых войн. И для этого ему был нужен Советский Союз.
Для Сталина сложилась, в целом, комфортная ситуация, в которой он мог легко обмануть Запад. В последней серии шестисерийного фильма телеканала N24 «Мировые войны» (The World Wars) под названием «Победитель и побежденный» речь идет об окончании «новой тридцатилетней войны», которая, однако, не принесла мир, а всего лишь обозначила переход от «горячей» к холодной войне.
Уже в Тегеране, на конференции руководителей трех великих держав, состоявшейся в конце 1943 года, стала очевидной конфронтация между либерально-консервативным демократом Черчиллем и московским коммунистом. Когда Сталин потребовал «поставить к стене», то есть расстрелять, сотни тысяч немецких офицеров, британский премьер в бешенстве хотел покинуть зал. Но Рузвельт и, по всей видимости, изменение позиции Сталина помешали ему это сделать.
На следующей встрече — Ялтинской конференции в феврале 1945 года — поражение гитлеровской Германии было всего лишь вопросом нескольких недель. Война против Японии еще не была на такой продвинутой стадии, но Рузвельт настаивал на том, чтобы Советский Союз открыл еще один фронт и добился того, что это зафиксировали на бумаге.
Рузвельт в тот момент еще не мог знать, что дорогостоящий «Проект Манхэттен» по разработке атомной бомбы действительно станет успешным. Но ему было понятно, что Японии будет мало что противопоставить господству США после окончания войны в Европе. Это был только вопрос потерь.
В это же время проходили приготовления для создания новой, в этот раз успешной Лиги наций из союзников антигитлеровской коалиции, которые в англо-американском языковом употреблении назывались «Объединенными нациями». Решающим моментом стало то (у Рузвельта был болезненный опыт, приобретенный им в качестве восходящего политика от демократов и их кандидата на пост вице-президента в 1920 году), что крупные державы не оставались в стороне.
В Лигу наций США не вошли, хотя ее образованию способствовал еще Вудро Вильсон (Woodrow Wilson). После подписания Версальского мирного договора добилась своего та часть американского общества, которая являлась сторонницей изоляционизма. И первое международное сообщество осталось незавершенным проектом.
После окончания Второй мировой войны должно было образоваться две сверхдержавы, и Рузвельту это было понятно — США и Советский Союз. Чтобы не подвергать угрозе цель обновленной Лиги наций, необходимо было участие обоих государств с самого начала проекта.
Поскольку Рузвельт был заинтересован в Сталине, диктатор мог быть уверен, что ему не придется возвращать свой трофей, полученный в результате подписания пакта с Гитлером — Восточную Польшу и Прибалтику, часть Финляндии и еще некоторые территории. И поскольку американский президент становился все слабее, и было понятно, что он не завершит свой четвертый срок (в действительности, он не пробыл на посту и трех месяцев), он сконцентрировался на своем самом важном проекте — Организации Объединенных наций.
Уинстон Черчилль больше не сумел донести своих опасений относительно советского правителя. Но открыто противостоять Рузвельту он тоже не мог. Так Сталину удалось не только выйти блестящим победителем из Второй мировой войны, но и остаться безнаказанным за свое сотрудничество с Гитлером.
Свен Феликс Келлерхоф (Sven Felix Kellerhoff)
