Европейских неофашистов и путинский режим роднят пламенный антиамериканизм, стремление ослабить Европейский Союз, неприязнь к демократии и толерантности.
Марин Ле Пен, лидер ультраправого Национального фронта Франции, появилась в приемной спикера российской Государственной Думы Сергея Нарышкина в роли желанной гостьи, живого свидетельства того, что политическая и дипломатическая блокада, объявленная российским чиновникам Западом, не работает. Вот даже такой авторитетный политик, как Ле Пен, у нас в гостях. Впрочем, не впервые – Ле Пен была в Думе и в прошлом году, но тогда ее визит к Нарышкину прошел незамеченным, потому что в российскую столицу приезжали куда более солидные политики из Франции. А теперь осталась одна мадам Марин.
Еще несколько лет назад солидные российские политики чурались европейских ультраправых, как черт ладана. Одним из доказательств опасности украинской партии “Свобода” для будущего демократии в стране и российско-украинских отношений было как раз сотрудничество с такими партиями, как Национальный фронт. Когда лидер “Свободы” Олег Тягнибок подписал с отцом Мари, Жан-Мари Ле Пеном, соглашение о сотрудничестве, в российских СМИ это предподнесли как еще одно доказательство дружбы “оранжевых” и неофашистов.
Но Тягнибок – лидер отнюдь не самой большой политической партии в Украине, а на момент подписания соглашения “Свобода” даже не была парламентской партией. А Нарышкин – спикер Государственной Думы от “Единой России”. Тот самый спикер, который, как и другие российские политики, говорит об опасности радикализма в Украине. Этот радикализм связывается, прежде всего, с участием представителей “Свободы” в новом правительстве страны. У “Свободы” есть соглашение о сотрудничестве с Национальным фронтом – партией, которую многие в Европе и в самой России считают неофашистской. На основании хороших в недавнем прошлом отношений “Свободы” с Национальным фронтом и подобными ему партиями делался вывод о близости украинской партии к неофашистам Европы. По-моему, отличный повод для российского спикера встретиться с Ле Пен.
И не нужно говорить, что в этом нет никакой логики. Логика есть. Изменение российского политического курса последних месяцев и оккупация Крыма буквально вытолкали российскую власть в объятия неофашистов Запада. На референдум в Крыму приехали представители даже не маргинальных – потому что добившихся 20-процентного результата на недавних парламентских выборах в Венгрии депутатов-неофашистов из “Йоббика” трудно назвать маргиналами – но уж наверняка одиозных политических партий Европы. Лидер “Йоббика” Габор Вона читал лекцию в МГУ еще в прошлом году, и в венгерских СМИ утверждается, что партии, как когда-то коммунистическим партиям Европы, щедро помогают из Москвы.
В европейских изданиях список ультраправых, которые пользуются московской благосклонностью, намного шире упомянутых мной: здесь и греческая “Золотая заря”, и болгарская “Атака”, и Австрийская народная партия, бельгийская партия “Фламандский интерес”, итальянские “Вперед, Италия!” и “Северная лига”, польская “Самооборона”… Все это – партии “крымского призыва”. Именно их представители изображали наблюдателей на референдуме в украинской автономии.
В связях Кремля с европейскими ультраправыми нет ничего нелогичного. Европейских неофашистов и путинский режим роднят пламенный антиамериканизм, стремление ослабить Европейский Союз, неприязнь к демократии и толерантности. Это – союз обиженных и дремучих политиков из далекого прошлого. Проблема в том, что ультраправые Европы не определяют там повестку дня, а Путин в России – определяет. И благодаря его поддержке начинает меняться и европейский политический пейзаж.
Национальный фронт продемонстрировал свою растущую популярность на недавних местных выборах во Франции, “Йоббик” вплотную приблизился к влиянию на власть в Венгрии. Еще несколько размашистых мазков путинской кисти и еще несколько месяцев европейской неуверенности вокруг украинского кризиса – и спустя какое-то время Европа, которую знаем мы, уступит место континенту, который существовал почти столетие назад – конгломерату враждующих национальных режимов со стагнирующими экономиками. И, конечно, такой конгломерат легко найдет общий язык с авторитарной Россией.