Результаты вскрытия тел жителей сирийской провинции Идлиб, ставших жертвами бомбардировки, показали, что против мирных людей применялось химическое оружие, заявил министр юстиции Турции, передает в четверг, 6 апреля, ВВС.
В турецких больницы поступили более тридцати пострадавших в ходе химатаки, трое из них скончались.
Сирийский режим отрицает использование варварского оружия, перекладывая вину на своих противников. Впрочем, Башар Асад поступил также и в 2013 году, когда применял химоружие против мирных жителей пригорода Дамаска, занятого оппозицией, напоминает в четверг The Wall Street Journal.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков назвал злодеяние «чудовищным», но предложил не делать скоропалительных выводов, передает Интерфакс.
По версии российских военных, трагедия произошла в результате нанесения сирийской авиацией удара по складу боеприпасов, где оппозиционные группировки хранили химоружие. Западные эксперты указывают, что в таком случае взрыв привел бы к самоуничтожению отравляющих веществ.
США решительно осудили атаку с применением химического оружия. Президент США Дональд Трамп заявил, что правительство Сирии тем самым «пересекло черту».
«Когда вы убиваете невинных детей, невинных младенцев, детей, маленьких детей с помощью химического газа, который настолько смертелен, что люди были в шоке, когда узнали, какой именно газ был (использован), это переходит много, много границ за пределами «красной черты», – сказал президент.
Ранее госсекретарь Рекс Тиллерсон заявил, что России нужно тщательно обдумать, должна ли она и впредь поддерживать президента Сирии.
«Мы думаем, что российской стороне пора хорошо подумать о необходимости дальнейшей поддержки режима Асада», – подчеркнул Тиллерсон.
До этого госсекретарь обнародовал специальное заявление, в котором отмечается, что «любой, кто использует химическое оружие, чтобы отравить свой народ, демонстрирует полное пренебрежение к человеческой морали и должен быть привлечен к ответственности».
Директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта Юрий Рогулев в интервью «Голосу Америки» заметил, что последние события, разворачивающиеся вокруг Сирии, если и не хоронят надолго перспективу улучшения российско-американских отношений, то сильно затрудняют их налаживание.
«Как мне представляется, скорость, с которой происходят изменения в позиции американской администрации (по сирийскому вопросу), указывает на то, что для нее это удобный выход, вернее – удобная возможность совершить маневр, дать задний ход, поскольку российская тема становится все более «токсичной» для Дональда Трампа, – полагает он. – Мне кажется, что он просто воспользовался этой возможностью, чтобы сказать: вот я бы, со всей душой («поладил с Путиным» на сирийском направлении), но есть такой негодяй Асад, которого поддерживает Россия, так что тут ничего не поделаешь, придется пересмотреть свои взгляды».
Скорее всего, это приведет к определенному замораживанию дальнейших конструктивных шагов в отношении России, спрогнозировал директор Фонда изучения США.
«Хотя я не склонен переоценивать те или иные высказывания, кем бы они ни делались, – уточнил он. – По-моему, все-таки больше внимания надо обращать на конкретные меры и решения, которые будут приниматься. Они могут быть самые разные, несмотря на все высказывания».
В свою очередь, директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады Александр Шумилин в комментарии Русской службе «Голоса Америки» назвал заявление президента США Трампа в связи с химической атакой в провинции Идлиб признаком подвижки в позиции американской администрации по сирийскому вопросу.
«При том, что Трамп резко и часто справедливо критиковал Обаму за все, что произошло в Сирии, тем не менее, это определенный шаг по возвращению на прежние рубежи, – говорит он. – Поскольку действия Асада подверглись жесткой критике, это, безусловно, можно расценивать как руку поддержки, протянутой оппозиции».
По мнению Александра Шумилина, одно из главных последствий случившегося – «прозрение Трампа».
«Причем, он прозрел сразу в двух направлениях – в отношении Асада и в отношении России и Путина, – утверждает политолог. – А что произойдет дальше, толком никто только не знает, поскольку варианты действий еще только прорабатываются. Ведь необходимость в выработке возможных силовых мер возникла довольно неожиданно».
Вместе с тем, директор Центра анализа ближневосточных конфликтов допустил, что ситуацию можно сгладить, если Россия пойдет навстречу Западу и проявит дипломатическую гибкость, в результате чего удастся согласовать совместную резолюцию в Совбезе ООН.
«Тогда, возможно, события будут развиваться иначе, – предположил он. – На место трагедии направят международную комиссию для изучения всех обстоятельств, связанных с преступлением, и так далее».
Официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила, что предлагаемый США, Британией и Францией вариант резолюции с осуждением применения химического оружия в сирийской провинции Идлиб «категорически неприемлем».
Потом все равно потребуются какие-то кардинальные действия, убежден Александр Шумилин.
«И тут важно, что Трамп уже ангажировал готовность США действовать в одиночку, а это означает использование силовых методов», – резюмировал он.
На его взгляд, совершенно очевидно, что Сирия вместо потенциальной точки сближения Москвы и Вашингтона превращается в камень преткновения.
Эксперты разошлись во мнениях на то, кто и с какой целью совершил злодеяние против мирного сирийского населения.
Юрий Рогулев уверен, что Башару Асаду это совершенно не нужно ни с военной, ни с какой иной точки зрения.
«У него достаточно прочное положение, военное превосходство, поддержка России и Ирана, – аргументирует он. – Зачем ему устраивать химическую атаку».
Александр Шумилин, в свою очередь, полагает, что Асад стремился запугать населения, терроризируя его во всех населенных пунктах, контролируемых повстанцами.
«Режим хотел продемонстрировать, что его противники обрекают себя и своих детей на мучительную неизбирательную и неизбежную смерть, подчеркивая, что от нее нигде не укроешься. Смысл только в этом», – заключил он.
По последним данным, число жертв нападения в провинции Идлиб возросло до 86.