Лишь самые большие технические фанаты будут утверждать, что тот или иной танк изменил ход истории.
Есть множество других факторов — военных, политических, экономических, социальных — которыми причины побед и поражений можно объяснить гораздо лучше, чем калибром орудия или толщиной брони.
И тем не менее, некоторые танки вошли в историю, но не из-за своих характеристик, а из-за того, что они символизируют. И неважно, были ли они лучшими танками по тем субъективным меркам, которые определяют слово «лучшие». Все дело в том, что в исторической памяти определенные танки всегда будут связаны с определенными конфликтами.
Поговорим о следующих пяти танках и о их влиянии на историю.
Британский танк Mark IV
Если хотите, можете смеяться над этой забавной ромбовидной конструкцией, из-за которой возникает впечатление, что на танковом заводе ей забыли приделать башню. По нынешним меркам, броня Mark IV толщиной в полдюйма это просто шутка. Его вооружение, состоящее из небольшой пушки и пулеметов, было очень слабым, а скорость в 6,4 километра в час была ниже, чем у пехотинца.
Но этот танк мог пересечь нейтральную полосу и выжить, а вот пехотинец не мог. Большую часть Первой мировой войны союзнические армии в кровь разбивали себе лбы о германскую оборону. Пулеметы, артиллерия и колючая проволока говорили о том, что новая техника порождает безвыходное положение на поле боя. На таком поле боя наступающий мог продвинуться всего на несколько жалких сотен метров по пропитавшейся кровью земле, сколько бы он ни долбил своей артиллерией обороняющегося, и сколько бы людей ни пошло в атаку.
Mark IV символизировал собой технический прорыв, позволяющий выйти из этого тупика, уничтожив пулеметы противника и прорвав проволочные заграждения, благодаря чему многострадальная «матушка пехота» могла достичь решающего перевеса. Конечно, были и более важные причины, заставившие имперскую Германию запросить в 1918 году мира. Ее армии изнемогали, ее гражданское население голодало из-за блокады союзников, а свежие американские войска все входили и входили во Францию. К 1918 году армии Антанты стали общевойсковыми и гораздо более умелыми, нежели те массовые армии, которые безжалостно истребляли друг друга у Сомма. Тем не менее, Mark IV показал, что если техника создает проблемы, то техника же может и решить их.
Немецкий танк Mark II
Это миф, что у Германии в 1940 году было больше танков, и что они были лучше, чем у англо-французских армий. Французские тяжелый танк Char B1 и средний S35 были лучше немецких образцов, а британский тяжелый танк «Матильда» был неуязвим для любых немецких артиллерийских орудий, кроме 88-миллиметровых зенитных установок, которые начали поставлять в армию в качестве противотанкового оружия.
Как это ни парадоксально, но в начале войны в авангарде нацистских танковых наступлений обычно шла боевая машина Mark II (имеется ввиду танк Pz.Kpfw. II — прим. ред.). Имея вес всего 10 тонн и 20-миллиметровую пушку, эта машина обладала солидной, если не сказать выдающейся конструкцией. Mark II был слабее и меньше некоторых танков союзников, но у него имелось одно важное преимущество. Его экипаж состоял из двух человек — командира и наводчика, в то время как во французских танках командир должен был одновременно управлять машиной и вести стрельбу из танкового орудия. Еще важнее то, что у немецких танков были радиостанции, а у французских (и советских) такой связи не было. Благодаря этому немцы могли вести бой во взаимодействии, невзирая на дым и неразбериху на поле сражения.
Такими преимуществами нельзя объяснить ошеломляющие победы немцев над танковыми войсками союзников, которые в 1940 году должны были взять над ними верх. Все объясняется лучшей тактикой, лучшей подготовкой и управлением, а также превосходством в воздухе. Хотя Mark II не был великолепным танком, он оказался достаточно хорош для того, чтобы умелые командиры типа Гудериана (Heinz Guderian) и Роммеля (Erwin Rommel) сумели проявить свои поразительные полководческие способности и завоевать Западную Европу.
Советский танк Т-34
Классическое изображение танка в Голливуде — это стальной монстр, крушащий тщедушных людишек как спички. Но на самом деле, танк работает иначе. Те танки, которые пытаются действовать подобным образом, обычно превращаются в горящие факелы благодаря умелым действиям самоотверженных пехотинцев и противотанковых расчетов.
Но это не очень-то утешало немецких солдат во время вторжения в Россию в 1941 году. Германские войска привыкли сметать на своем пути вражескую бронетанковую технику, а тактико-технические характеристики более старых советских машин Т-26 и БТ-7 лишь укрепили их в этой привычке. Однако немецкие солдаты в шоке и ужасе наблюдали за тем, как 37- и 50-миллиметровые снаряды из их танковых и противотанковых орудий отскакивали от толстой брони среднего советского танка Т-34 и тяжелого КВ.
У 26-тонного Т-34 толстая, расположенная под нужным углом броня, от которой рикошетят снаряды; мощная пушка калибра 76,2 миллиметра, широкие гусеницы и дизельный двигатель, позволяющий этой машине передвигаться со скоростью почти 50 километров в час, маневрируя в грязи и не застревая.
Но Т-34 нельзя назвать чудо-оружием. Там не было радиосвязи, а командир экипажа одновременно был наводчиком, как во французских танках. Все преимущества этой машины не помешали вермахту летом и осенью 1941 года уничтожить в западных областях России ее Т-34, а заодно и значительную часть Красной Армии.
Тем не менее, то обстоятельство, что «неполноценные» славяне способны делать танки, превосходящие все имеющееся в немецком арсенале системы, стало не только ударом по боевому духу Германии в ходе одной из самых важных военных кампаний за всю ее историю. Это стало указанием на то, что Германии придется вести войну не на жизнь, а на смерть с противником, который могущественнее всех тех врагов, с которыми она сталкивалась прежде.
Американский M4 Sherman
Слово «посредственность» вряд ли можно назвать похвалой. Но хотя «Шерман» не был исключительным танком, он доказал, что «хорошо» — это достойный враг «лучшего».
Американский M4 был слишком высоким. Его пушка и броня были хороши на момент начала эксплуатации машины в 1942 году, однако в конце войны они уже уступали немецким танкам. Однако эта машина оказалась довольно надежной, в США удалось наладить ее массовое производство в отличие от тяжелых танков в Германии, она обладала неплохой огневой мощью и броневой защитой. «Неплохой» это не комплимент, однако танк оказался довольно неплохим.
За годы Второй мировой войны было построено 49 000 танков «Шерман», и они сформировали костяк танковых войск США, а также Британии, свободной Франции, Польши и Австралии. Даже Советы получили 4000 машин по ленд-лизу, и многие советские танковые экипажи отдавали предпочтение своим любимым «эмчам», потому что они были удобнее и надежнее, чем Т-34. «Шерманы» проявили себя летом 1944-го во время прорыва союзников в Нормандии, когда они наступали во Франции такими темпами, что немецкие «Тигры» и «Пантеры» ломались по дороге, оставаясь на обочинах.
«Шерман» стал символом индустриальной танковой войны, кормом для Молоха мирового сражения, которое пожирало танки как конфеты, и для которого танки были таким же одноразовым материалом, как пули.
Китайский Type 59
Ничего особенного о Type 59 не скажешь. Это была китайская копия с советского Т-54, ставшего первой версией получившего повсеместное распространение Т-55.
Но и у него тоже могут иметься претензии на всемирную славу. Это танк с площади Тяньаньмэнь, стальное олицетворение тоталитарного государства, выступающего против человеческого стремления к свободе. Именно он виден на ставшей иконой фотографии 1989 года, именно танковой колонне Т-59 преградил путь одинокий китайский гражданин, пробудивший сознание и совесть мира.
Этот ничем не примечательный продукт танкового проектирования конца 1950-х продолжает свою службу в самых разных странах, таких как Бирма, Северная Корея и Пакистан. Но свое место в истории Т-59 завоевал в тот краткий момент, когда против танков восстало человеческое достоинство.
Майкл Пек — внештатный автор Foreign Policy и War is Boring.
