На предложение поделить мир на сферы влияния Штаты ответили обещанием опубликовать наворованное путинской бригадой бабло, после чего – конфисковать его в доход страны нахождения средств.
Наверняка, большая часть наших читателей знакома с творчеством Виктора Суворова и читала его книги или хотя бы смотрела их экранизацию либо отдельные документальные фильмы по мотивам его книг. На самом деле, имя этого человека войдет в учебники различных дисциплин, ибо он стал одним из самых ярких и умных разрушителей совковой пропаганды, сотканной из различного качества мифов. Тем не менее, некоторые вопросы он упустил, а в некоторых моментах – так и не смог избавиться от совкового наследия. Это и понятно, ибо человек, покалеченный совком, никогда полностью не выбьет из себя эту дрянь. Где-то, в укромном уголке, обязательно останется эта дрянь, а найдена будет совершенно случайно, когда казалось, что давно с нею покончено.
Одним из примеров такого совкового наследства было утверждение Суворова о том, что Гитлер не собирался всерьез воевать с совком. Это он обосновал тем, что он, как разведчик, не обнаружил заявок на зимнее обмундирование, в частности – тулупы. Из этого был сделан вывод о том, что к зимней кампании Вермахт не готовился, а закончить войну с Россией до холодов – не реально. Он допустил, что не измени Гитлер направление основного удара с Москвы на Юг, Кавказ, Москва могла быть захваченной. И в этом месте он выдал мысль, которую мы попытаемся воспроизвести как можно ближе к тексту.
“Это у них падение столицы означает конец войны, а у нас (он ушел на Запад еще из совка и “у нас”- это в совке или России) – все только начинается. Русский мужик просыпается, слазит с печи, берет вилы и топор и начинает биться по-настоящему”.
Именно такие моменты и указывают на совковые атавизмы Суворова, ибо он здесь ошибся во всем. Во-первых, Вермахт готовился к войне зимой. Другое дело, как он готовился. Документально подтверждено, что Генштаб сухопутных войск в районе 15 июля 1941 года провел расширенное совещание, которое полностью было посвящено мероприятиям по подготовке к зимней кампании. В первую очередь, вопросы касались снабжения и были сформированы заявки для промышленности, именно на зимний период боевых действий.
Но это не все. За свою историю Москва захватывалась не раз, и даже сжигалась. После этого никакие мужики с печей не слазили и за вилы не брались. А если кто и слез, отправлялись в Москву грабить, пока царил хаос. Почти всегда подобные мероприятия происходили потому, что московские князья, а потом и цари – не держали слова в части выплаты дани. Конфликт разрешался всегда одинаково – Москва выплачивала долг и неустойку, и никаких баталий там близко не было.
В другом месте Суворов уточняет, что он имеет в виду войну с Наполеоном. Якобы именно после захвата Москвы и началась “отечественная война”. Здесь тоже проявился совковый дух. Перед тем, как российские войска драпанули из Москвы, генерал-губернатор, граф Растопчин Федор Васильевич, распорядился о создании команд поджигателей, которые должны были поджечь город перед лицом Наполеона. Удивительно, что за сей славный подвиг и находчивость графа россияне не представили к лику святых, но считают его патриотом и выдающимся деятелем. Причем император Нерон у них считается образцом выродка, хотя тот не жег Рима, а Растопчин – красавчик “видный деятель”, хотя он точно сжег Москву, что подтверждено документально.
Так вот, когда Наполеон вошел в пылающую Москву, он там обнаружил брошенными тысячи раненых солдат, которых там оставил другой герой, драпанувший с остатками армии в бескрайние леса, как это когда-то сделал Дмитрий Донской. Кроме того, он стал свидетелем чудовищного, дикого и беспредельного, чисто российского мародерства. Русский мужик слез с печи, взял топор, вилы, мешок и вышел на большую дорогу. Никакого “отечества” ему даром не надо было, он полностью погрузился в грабежи. Наполеон сам ушел из России, потому что осознал полную бесполезность как самой страны, так и ее населения. Единственное, с чем не поспоришь – за Москвой оставалось еще очень много земли. Никто Наполеона в России не побеждал. Если бы дело обстояло именно так, то в битве при Ватерлоо, где решилась судьба Франции и Наполеона, стояла бы русская армия, но ее не было, по причине отсутствия как таковой. К этому времени, через 2 года после Бородино, она так и не успела оклематься, а потому армию Наполеона разбили англичане, пруссаки и прочие народы, россиянцев там близко не было, как не было “отечественной войны и многого другого”.
Оба этих эпизода, с Наполеоном в 1812 и Вермахтом в 1941 году, действительно указывают на сложность войны с этой страной, если иметь в виду ее оккупацию. Она – слишком большая, а потому воевать с нею надо, исходя из этого обстоятельства.
Далее следует обратить внимание на то, что же представляет собою эта 1/7, некогда – 1/6 часть суши. На самом деле, большая часть этой территории представляет собою ценность лишь в полезных ископаемых, которые были обнаружены (по большей части) в 20-м веке. Даже до начала Второй Мировой Войны большая часть ископаемых оставалась неразведанной. Поэтому большая часть обширных земель, особенно – за Уралом, даже даром никому не была нужна. Поэтому, когда пришло время отдавать старые, екатерининские долги, империя легко продала Аляску за копейки. В те времена не было перспектив освоения этих земель. Надо понимать, что суровый климат не давал развивать даже сельское хозяйство, а империя была аграрной страной. Большая часть Сибири и Дальнего Востока расположена в районах вечной мерзлоты, где в нескольких метрах под поверхностью лежит слой льда, не тающего даже летом.
Даже в европейской части большая часть земель особой ценности не представляла, а за Уралом – подавно. В общем, с такими данными совок и империя должны были очень хорошо выпрашивать захватническую войну агрессора, на своей территории. Даже в самых розовых фантазиях Гитлер не представлял движение Вермахта за Урал. Тем не менее, войны шли постоянно, и чаще всего именно Россия или совок выступали в роли явного агрессора.
Это важно для понимания следующего вопроса. В книге, посвященной Жукову, Суворов бегло описал биографию пациента, не погружаясь в детали, а подробное описание становления и дальнейших подвигов начинается с боев с японцами, в глухой монгольской пустыне. Странно, почему Суворова не заинтересовала причина этой драки. Обычно всех устраивает классическое пояснение того, что в этой глуши возникли разночтения в месте прохождения границы. Причем, обе стороны ссылались на собственные карты, которые давали совсем небольшие отличия в месте, где ничего ценного нет и по сей день.
Просто представим, что совок там проиграл и японцы таки закопали столбик там, где хотели. Что от этого изменилось бы? Когда через год Сталин захватил Бессарабию и Буковину, он четко обозначил движение к нефтепромыслам Плоешти, до которых оставалось сутки ходу с боем. Цена вопроса была очевидной и очень высокой, а на Халхин Голе такого не было по определению. Мало того, что это была не совковая территория, так еще и что-то более-менее ценное можно было захватить только через несколько сотен километров. Рубиться, а тем более – так упорно, с массовыми расстрелами бойцов и офицеров РККА, просто не было смысла.
На самом деле, ни совок, ни Монголия ничего не приобрели после этой победы. Что самое интересное, в разговоре со Сталиным, Жуков назвал самую серьезную проблему, с которой ему там пришлось столкнуться – снабжение. Жуков утверждал, что только отсутствие четко организованной службы тыла может помешать в проведении наступательных операций. Этот опыт и это замечание стало основой для выдвижения всех материально-технических средств РККА к западным границам совка весной-летом 1941 года и это стало роковой ошибкой.
Но тут имеется зеркальное отражение ситуации. РККА действительно имела очень растянутые коммуникации. Держать воюющую группировку войск в сотнях километров от баз и складов хранения – серьезная задача. А вот у японцев с этим делом все обстояло намного лучше, ибо на территории Северного Китая уже была развернута Квантунская Армия и по всей логике событий японцы могли легко нарастить свою группировку на Халхин Голе до любых размеров и обеспечить ее всем необходимым. Никто не задается вопросом о том, почему японцы этого не сделали.
Но вернемся к самой драке в Монголии. Никто и никогда не пояснял ни смысла этой операции, ни тех выгод, которые были получены, ни того, почему японцы не подтянули дополнительных войск, чтобы просто смести группировку совковых войск вместе с героическим Жуковым. А все дело в том, что у японцев просто не было цели, которую следовало достигать крупными силами. Ну, захватили бы они тот злосчастный кусок пустыни или вообще – всю бесплодную, пустынную Монголию, что бы это им дало? На юге были плодородные земли колоний европейских стран, с умеренным или тропическим климатом, где можно было налаживать имперскую жизнь, а Монголия, и уж тем более – Сибирь, японцам даром не нужна была. Но раз уже возникла драка – они подрались.
Для оценки того, что делал совок, важно понимать простую вещь. Япония уже почти десять лет вела успешные захватнические войны в Азии, тем самым сделав заявку на участие в высшей лиге. Им уже ничего не надо было доказывать, ибо японскую империю уже воспринимали как страну мирового масштаба, с мнением и требованиями которой надо считаться.
Совок еще не был таковым, ибо последние подобные действия Москвы потерпели оглушительное фиаско. Тут речь идет о “Варшавском походе” и о войне в Испании. К 1939 году Сталин выводил страну в высшую лигу, но для этого надо было продемонстрировать некую заявку. Халхин-Гол стал именно такой заявкой. Сталин показал, что совок может наступать и может побеждать, а потому к его требованиям надо относиться серьезно. Время решительной схватки еще не наступило, и Сталин хотел выбрать “свободный ход спускового крючка”, как это сделал Гитлер с Австрией и Чехословакией. Но для этого надо было показать, на что ты способен. В общем, именно эта драка убедила руководство Германии в том, что с Москвой надо договариваться, бои еще шли, но уже был понятен их исход, а в Москве был подписан пакт Молотов-Риббентроп, где Москва уже могла ставить свои условия. То есть, желание попасть в высшую лигу, должно на чем-то зиждиться, а потом – надо подтверждать свое право оставаться в ринге.
Вполне возможно, что война РФ в Украине и Сирии стала примерно такой же заявкой, как война совка в Монголии. Путину не удалось добиться равноправного отношения Запада по причине его преступного прошлого, но он не остался стоять у закрытой двери и решил выбить ее ногой. То есть, Путин решил сходить “по-большому” в элитный клуб. Это не потому, что России кто-то или что-то угрожало, это мы разобрали выше. То, что собою представляет даже нынешняя Россия – никому не нужно. Особенно это касается деградированного населения, которое умудряется отравлять собою ближние и дальние страны даже дозой небольших иммигрантских общин.
Дело не в безопасности, а в желании порулить миром. Не удивительно, что после начала агрессии в Украину лично Путин рассказывал Меркель о том, что он хотел бы расчертить мир на зоны влияния, без оснований зачислив себя в высшую лигу. На это ему было сказано, что туда уже так не заходят, да и даже по старым критериям РФ не пролазит, ибо той нечего предъявить в качестве бесспорных и безусловных побед. Из Украины Путин теперь просто не может выйти, а Сирию – не может бросить. Но ни там, ни там победой даже не пахнет, а конца войнам – не видно. По крайней мере, сама Москва уже не может добыть победу, как и выйти оттуда. Поэтому она лихорадочно сжигает все новые силы и средства и так до момента, пока не надорвется.
На предложение поделить мир на сферы влияния Штаты ответили обещанием опубликовать наворованное путинской бригадой бабло, после чего – конфисковать его в доход страны нахождения средств. С учетом последнего, такое мероприятие должно понравиться даже Китаю. В общем, Путин хотел сходить по-большому, и он сходил. Но только сейчас проявляется истинный смысл этого выражения, в исполнении президента РФ.