Россияне заплатили огромную цену за аннексию Крыма.
К середине марта 2014 российские «зеленые человечки» взяли полный контроль над украинским крымским полуостровом. А 18 марта президент Владимир Путин радостно сообщил российскому Совету Федераций (высшая палата парламента) о «воссоединении» с Крымом, заверив, что «в сердцах и головах людей Крым всегда был неотъемлемой частью России». Об этом пишет Павел Баев, политолог, профессор Института исследований мира (Осло).
Насильственное расчленение Украины и нелегальная аннексия Крыма вызвала вспышку шовинистического триумфализма в России, что эффектно превратило ее граждан в приспешников грубого нарушения международного законодательства и европейских норм поведения между государствами. С тех пор «патриотическая мобилизация» преимущественно развеялась, и доверие к лидерству Путина опустилась до низких 32%, согласно официальной социологии ВЦИОМ. Тем не менее, включение Крыма в российское государство в народе восприняли как неправный факт, даже если 46% респондентов (по сравнению с 29% пять лет назад) сейчас чувствуют, что страна движется в неправильном направлении.
Наиболее мощным источником «антипатриотического» пессимизма наверняка является экономика, резко сократившаяся в 2015-2016 годах, и впоследствии осевшая в стагнации, слегка отвечая только на колебания на глобальном рынке нефти. Инструкции Путина достичь экономического порыва свидетельствуют об очевидном невежестве даже в основополагающих экономических драйверах, а правительство берет на себя вину только за то, что фиксирует лишь видимость низкого роста. Внимание, которое Путин снова начал демонстрировать по отношению к социальным проблемам, не может обернуть вспять тренд сокращения реальных доходов. И эти слова президента выглядят куда менее убедительными, чем его пылкая презентация новых ракетных проектов, расходы на которые не разглашаются. Москва продолжает направлять большую часть государственных средств – около 1 триллиона рублей (15 миллиардов долларов) со времен аннексии и подсчетов – в Крым, который генерирует всего 0,4% российского ВВП и рассчитан на 1,6% населения. В то же время возвращение серьезных инвестиций в транспорт и военную инфраструктуру (включая Керченский мост) под вопросом.
Возможно, самую тяжелую цену за аннексию Крыма пять лет назад заплатили сами россияне. И хотя они наконец трезвеют от эйфории территориальной экспансии, но все еще остаются податливыми к зловещей пропаганде, постоянно разжигающей антиукраинские чувства. Деморализованное общество приняло то, что никогда не будет прорыва в расследовании убийства Бориса Немцова, лидера оппозиции, который смог категорически осудить путинскую агрессию против Украины. США продолжают настаивать на расследовании, но отношение российской публики к этой стране крайне негативное, а недовольство западными санкциями перекрывает тот факт, что контрмеры, введенные Кремлем, сами по себе являются пагубными для здоровья российской экономики.
Сейчас усилия в основном сосредоточены на обеспечении «независимости» российского интернета. Эффективность этих «файерволов», созданных последователями сомнительных путинских идей о том, как работает интернет, никак не гарантирована – и экономические затраты на такую добровольную цифровую изоляцию точно немалые.
Одним из наиболее тревожных изменений общественного мнения со времен аннексии Крыма является все более убедительная вера в неизбежность войны, к чему побуждают постоянные пропагандистские кампании. Некоторые из них могут показаться комичными. Например, специальный поезд, который проезжал по России и демонстрировал захваченные «трофеи» (включая вооруженные повстанческие внедорожники Toyota) с сирийской кампании. Но другие меры потенциально более социально вредны, вот как цель привлечь миллионы школьников в возрасте от семи лет в молодежное военно-патриотическое движение Юнармия под руководством министра обороны. Эта милитаризация широких масс имеет целью лелеять гордость за российскую военную мощь и оправдывать такие жертвы как падение доходов и социальные ограничения. Тем не менее такие чувства полностью чужды большинству путинской элиты.
Между тем системная коррупция продолжает приносить страдания российскому военно-промышленному комплексу. Сергей Чемезов, председатель гигантской корпорации Ростех, знает Путина со времен их сотрудничества как агентов КГБ в Восточной Германии в конце 1980-х. Его роскошный стиль жизни может быть защищен только переброской внимания общественности на угрозы и планы внешних врагов. И эта информация действительно не вызвала значительного недовольства, даже после подтверждения. А потому задержки и неудачи по развертыванию путинских «чудо-ракет» связаны не только с устаревшей промышленной базой, но и тратами почти на всех уровнях оборонной бюрократии. Поэтому в результате коррупции и цена превращение Крыма в «военный бастион» распухла, скорее наделав вреда, чем усилив российскую безопасность этой «победой».
Всевозможные расходы, санкции и наказания генерируются кремлевским роковым выбором, на который с энтузиазмом откликнулась большая часть страны, продолжая накапливать его последствия. В то время как первоначальное чувство национального единства уже преимущественно развеялось, оставив после себя мрачное равнодушие среди населения и чрезвычайно болезненные последствия для элит, которые сначала получили выгоду от аннексии. Многих российских миллиардеров шокировали открытые расследования Мероприятия по поводу нечистого происхождения их имений. Празднование пятой годовщины крымского «возвращение домой» вызывает далеко не радостные эмоции в стране. Даже крупнейший морской порт полуострова в городе Севастополь, который ожидал стабильный поток вознаграждений за свою лояльность к Москве, должен научиться жить в состоянии постоянного банкротства.
Путин ясно осознает, что спланированное решение о вторжении и аннексии Крыма было кульминацией его «правления», и поскольку и эйфория растворилась в истории, волнения по увеличению цены за этот шаг продолжают расти. Возможно, лидер Кремля мог бы принять медленные темпы спада, но многие в его окружении считает такую перспективу рискованной и неутешительной, в то время как общество, дезориентированное и разобщенное, не согласится навсегда оставаться в заложниках своей ошибки. Найти выход из крымской ловушки кажется невозможным, и требует огромной тяжелой работы, возложенной на то, чтобы заново раскрыть достоинство и реальную судьбу России. Но одно очевидно: поддерживать в дальнейшем загнивающую путинскую систему в ее нынешней форме не является приемлемым вариантом.