Российская история подходит к своему логичному концу и мне хочется сказать несколько прощальных слов.
Об этом в блоге на Uainfo пишет Александр Тверской:
“Формально государство пока ещё существует, но в действительно нравственный и экономический упадок уже необратим. Закат этого огромного монстра бесславен и полон позора. И нет никакой жалости, есть только печальное осознание, что вся его история была тщетна с самого начала и все жертвы, которые люди приносили вопреки его злу и самодурству были напрасны.
К чему всё пришло? К многотысячной толпе на похоронах убийцы и террориста, которого называют героем. К обожествлению войны и крови. К насилию, как движущей силой общественного сознания. К торжеству силы, которая даёт право на власть и любые преступления. К поклонению этой силе, к лобызанию рук палачей. А в тоже время, где-то на мосту постоянно убирают живые цветы, подленько и мелочно вытравливают память о настоящем герое нашего времени.
Всё пришло к настоящей войне с соседней страной – а это значит, что цель снова начала оправдывать свои средства. Если стало возможным развязать кровопролитную войну во имя своих интересов и удержания власти, если стало возможным объединить целый народ на почве ненависти к другому народу, значит падение в пропасть свершилось. Если стало возможным убедить людей в их исключительности только на основе их национальности, значит пришёл фашизм.
Всё пришло к беспробудной лжи, которая стала основой всему и единственной пищей для удручённых умов населения. И эта ложь мутировала до того, что чёрное стало называть белым, а белое – чёрным. Эта ложь совратила людей, сделала из них страшные создания, беснующуюся и беспощадную толпу на коротком поводке, которая не знает пощады ни к себе, ни к другим. Ложь – фундамент фашизма.
Всё пришло к тому, что уничтожена свобода слова и свобода, как таковая объявлена вне понятий русского мира. Нельзя говорить то, что расходится с общим курсом – за это можно попасть в тюрьму. Если кто-то думает не так, как все, то лучше думать эти мысли про себя. Иначе это небезопасно. И грозит убийством, насилием, общественным презрением или остракизмом. Самое страшное, что произошло – это негласное право каждому на самосуд, брошенное властью в толпу.
Всё пришло к яростному и бездумному противопоставлению себя миру. Вдруг выяснилось, что противопоставлять особо и нечего – пустота и немощность. А миру не нужен сумасшедший и злой сосед. Миру нужен сильный и красивый друг. Поэтому – за дверь. На задворки. И на цепь. Уж лучше бы сразу усыпили.
Всё пришло к появлению этого бессовестного и обезличенного “мы”. “Мы повторим”, “мы великие”, “мы исключительные”. А “я” сгинуло. Потому что “я” – это всегда ответственность. А никто не хочет нести ответственность, когда творится безумие и зло. Размывание индивидуальности, посредством запугивания и вранья произошло успешно. Пластилиновый народ готов к использованию.
А главное, что больше ничто и никого не волнует. Какая разница, что кого-то посадили за пикет, когда это не касается лично меня? Есть проблемы и по-важнее – мировое господство, например, или бомбардировки чужого государства за тысячи километров отсюда. Тотальное равнодушие нации, разбавленное вспышками агрессии и жестокости. Равнодушие к своей судьбе, безразличие к судьбам других. А ещё иногда они молятся.
Империя уже разрушена. Она может ещё долго существовать в нелепой и страшной агонии, сгорая в своей ненависти, но это уже не жизнь, а конвульсии. Жизни тут нет. Она самоубилась. Туда ей и дорога.”