Если путинские воры становятся уважаемыми людьми на Западе, зачем соблюдать законы?
Мир меняется. Я вообще боюсь, что тот миропорядок, который установился после 1945 года, подходит к концу. Я боюсь, что мы входим в эпоху новых глобальных перемен, передела мироустройства, пишет на сайте «Подрыватели демократии» российский журналист Аркадий Бабченко.
И одним из инструментов этого передела мира является гибридная война.
Нельзя сказать, что гибридные войны – современное изобретение. Они существовали уже довольно давно. Такой тип войны практиковал еще СССР в Афганистане. Когда наряду с регулярной армией использовались и местные иррегулярные образования. Так что это не новость.
Но нельзя и не признать, что Россия, безусловно, вывела гибридные войны на новый уровень. И достигла впечатляющих успехов на этом поприще.
Гибридная война — это не только различные силовые операции, которые мы в данный момент видим в Сирии и в Украине. Это еще и использование пропаганды, информационных технологий, денег, инсургентов, национальных общин, вмешательства в выборы, агентов влияния и коррупции. Да, и коррупции тоже. Причем коррупция – наиболее действенный инструмент в этих войнах.
Экспорт коррупционного влияния, коррупционной эрозии обществ – одна из основных составляющих такого типа войн.
Прошло всего четверть века после крушения СССР и, казалось бы, перехода России к демократии, но к восемнадцатому году двадцать первого века приходится констатировать – этого перехода так и не произошло. Россия в данный момент вновь взяла курс на имперскость и опять превращается в ксенофобскую агрессивную империалистическую страну. Только в этот раз для достижения своих целей она использует не танковые дивизии, а ползучее влияние.
Экспорт коррупционеров с деньгами является одним из важнейших составляющих этого влияния.
Приезжая в страны первого мира, они привозят с собой не только свои деньги, но и свое мировоззрение. Влияют и на практики бизнеса, и политики в обществах тех стран, которые их принимают. И, что еще хуже – развращают их.
Попытка закрывать глаза на происхождение этих денег, в подавляющем большинстве случаев полученных преступным путем, является первой ступенькой в этом разложении. Если вор и преступник становится в обществе таким же уважаемым человеком, как и человек труда, добившийся всего сам, то автоматически встает вопрос – зачем трудиться и соблюдать законы, если воровство и коррупция – гораздо более короткий путь к успеху? Если это можно им, почему нельзя нам? Если общество не делает разницы между вором и честным человеком, зачем в таком случае быть честным?
К сожалению, западные демократии так до сих пор не могут понять, с чем они столкнулись. Какие новые вызовы становятся перед ними. Что из себя представляет путинская Россия двадцать первого века. И все пытаются и пытаются играть по правилам с шулером, который эти правила не то, что не соблюдает – он априори собирался их нарушать, пользуясь честностью и порядочностью противника.
Именно поэтому становятся такими шоковыми сообщения о десятках тысяч фейковых пророссийских аккаунтов в соцсетях, пытающихся оказывать влияние на выборы. Хотя об этом оппозиционеры в России писали не раз и не два. Именно поэтому таким шоком становятся разоблачения фейковых новостей о том, что в Германии беженцы направо и налево насилуют русских девочек, и что подобными вбросами пропагандисты пытаются раскачивать ситуацию в сторону ксенофобии. Именно поэтому таким шоком становятся расследования о том, как в той или иной западной стране радикальные ультра-правые партии так поднимаются на российских деньгах. Именно поэтому становятся таким шоком новости о попытке госпереворота в Черногории. Именно поэтому таким шоком становится новость о том, что популярные аккаунты в твиттере, назначающие манифестации и ультра-правых, и мигрантов на одно время в одном и том же месте, являются фейковыми пророссийскими троллями.
Свобода слова хороша там, где она хороша. Свобода слова – инструмент демократического устоявшегося общества. И работает она, соответственно, только в демократических обществах. Как важнейший инструмент влияния общества на власть. Но в авторитарных обществах она превращается в инструмент пропаганды. Влияния уже не общества на власть, а власти на общества. Порабощения его. И, что намного страшнее – развращения.
Недавно в Берлине прошла странная акция коммунистов – по Фридрихшстрассе проехали на платформах советские танки и крейсер «Аврора» с лозунгами «Революция лучше войны». Какая революция в Германии? Зачем Германии нужна революция? При чем здесь русские танки и крейсер «Аврора», ставший символом одного из самых страшных государственных переворотов, приведшего к миллионам погибших? Кто оплачивает это не самое дешевое шествие? Да, один раз такая акция выглядит нелепо. Второй раз – смешно. Но если долбить в одну точку год за годом – поверьте, эта тактика приносит свои результаты.
Демократия – признак взрослого свободного общества. Признак авторитарного незрелого общества – инфантилизм. Неспособность выстроить логические связки и понять, что такие-то действия приводят к таким-то результатам.
Попытки играть в демократию с авторитарными режимами в инфантильных обществах, желающих простых решений сложных проблем, однажды уже привели Европу на грань катастрофы. Я сейчас говорю о гитлеровском фашизме. Попытка говорить с такими режимами языком демократии – не достижение, а слабость. Подобные режимы не понимают этого языка. С ними надо говорить на том языке, который понимают именно они. Бить по рукам сразу. Незамедлительно. Давать жесткий отпор. Не позволять им пускать корни.
Давать свободу самовыражения людоедам не просто непредусмотрительно — это опасно. К сожалению, Запад до сих пор в полной мере не осознает этой опасности. Мне довольно часто приходится общаться с людьми, в том числе и политиками в Европе, и я вижу, что люди просто не понимают тех опасностей, о которых я говорю. Все еще по инерции пытаются воспринимать Россию как пусть и кривое, но все же правовое государство. Это давно уже не так.
Россия давно уже поняла циничную мысль: играть не по правилам – выгоднее. Особенно, если тебе это позволяют. Если ты не можешь выиграть Олимпиаду честно, значит, нужно провести спецоперацию с допингом. И целый майор ФСБ лезет в хранилище пробирок мочи спортсменов и меняет грязные пробы мочи с мельдонием на чистые. Это не сюжет рассказов Кафки. Это реальность, которая привела к недавнему мельдониевому скандалу. Являющемуся все той же частью ползучего влияния, каким является и коррупционный экспорт.
Сейчас в России – и не только в России, на всем постсоветском пространстве – принят термин «клептократия». Власть воров, коррупционеров. Это очень точный термин. Клептократия стала возможна именно благодаря тому инфантилизму, о котором писал выше. Той безответственности населения перед территорией, на которой они живут. Перед будущими поколениями, которые они оставят после себя.
Но что еще хуже – именно экспорт этой коррупционной эрозии на данный момент является наиболее действенным инструментом ползучего влияния.
Какие деньги вы впускаете в свою страну? Как и на кого они будут работать? Как они будут влиять на общество? Как они будут разлагать его? Как и какие манифестации, партии, силы, коррупционные схемы, фейковые ботофермы и механизмы влияния будут оплачиваться в следующий раз через них? А, главное, повторюсь – как они будут продолжать разлагать общество? Потому что, если долго бить в одну точку, это неизменно принесет свои результаты. А бить в одну точку такие режимы умеют.
Мне кажется, очень важно задавать именно эти вопросы. Очень важно, наконец, понять, что коррупционная эрозия — это уже не просто про воровство и про отмывание денег, нажитых преступным путем. Это теперь – и уже, пожалуй, в первую очередь – про гибридную войну.
И уже исходя из этого понимания выстраивать стратегии противостояния ей. В рамках этого комментария невозможно вдаваться в подробности, как эта стратегия точно могла бы выглядеть. Но, очевидно, что первый шаг к успешной стратегии противостояния – это широкое осознание среди политиков и общества, что Запад находится под воздействием по сути атаки коррупцией, что его открытые каналы бизнеса используются для темных политических целей путинского режима. После осознания масштаба этого явления, который, на мой взгляд, является обязательной первой ступенью к созданию стратегии, дальше уже можно рассуждать – нужно ли все бизнес потоки из России на Запад перекрывать или выборочно, как именно отделять более-менее чистые деньги от кремлевских, как сохранять связи Запада с российским обществом, но сдерживать подрывающее воздействие кремлевских клептократов.
В феврале 2013 года начальник Генштаба ВС России Валерий Герасимов опубликовал в отраслевом еженедельнике «Военно-промышленный курьер» статью «Ценность науки в предвидении». В ней он рассуждает о так называемой «теории хаоса», суть которой сводится к тому, что военные действия – лишь заключительная часть новой гибридной войны. А основная её часть – расшатывание ситуации. Создание хаоса в государстве и обществе вероятного противника.
И, главное, понять – коррупционная эрозия, как и кибератаки или попытки влияния на политику других стран через фейковые аккаунты в соцсетях – и есть как раз та самая доктрина Герасимова. Та самая теория хаоса в действии. Та самая гибридная война.
И она уже здесь.