2 апреля в украинский прокат вышла седьмая часть уже практически культового гоночного боевика «Форсаж» – фильма, с которым неизменно ассоциируется рев мотора. Эта премьера не стала бы чем-то особенным, если бы не трагическая гибель актера Пола Уокера. И если бы режиссер Джеймс Ван не снял лучшую серию франшизы. Сложно поверить, но и на «Форсаже» можно расчувствоваться.
У седьмого фильма непростая судьба. К зрителю он шел, что называется, тернистым путем. Причем мог и вовсе не дойти. В ноябре 2013 года в автомобильной аварии (такое вот трагическое сплетение иллюзии кино и реальности) погиб Пол Уокер, одна из главных звезд франшизы. Актер успел сняться в большинстве сцен, но полностью работу над фильмом не завершил.
Так что спустя некоторое время, когда съемочная группа немного оправилась от случившегося, встал логичный вопрос дальнейшей судьбы картины.
Рассматривались всевозможные варианты: закрыть проект совсем; переписать сценарий таким образом, чтобы герой Уокера погиб; продолжить съемки по запланированному сюжету и «оживить» актера с помощью компьютерной графики. Остановились на последнем.
На площадку пригласили двух братьев Пола, которые помогли сымитировать его присутствие в кадре (внешнее сходство обеспечило органичное наложение графики, попросту говоря, в некоторых сценах к торсам братьев «приклеили» голову Пола). И как бы это абсурдно ни звучало, на деле вышло виртуозно в техническом плане и пронзительно в человеческом. Фильм, конечно же, стал посвящением и данью памяти. Красивым посвящением и искренней данью.
«Форсаж» обладает удивительной тенденцией: становиться лучше и круче от серии к серии. А также тенденцией увеличивать количество отполированных лысин и лоснящихся бицепсов. Так, в пятой части к лысой голове и рельефным мускулам Вина Дизеля присоединились налитая лысина и промасленные трицепсы Дуэйна Джонсона. А в седьмом фильме фактурную компанию бритых и больших пополнил Джейсон Стэтхэм, сыгравший «главного злодея».
Собственно, он-то и появляется в первом кадре. Это старший и очень суровый брат Оуэна Шоу (персонажа Люка Эванса из шестой картины, с которым расправилась славная команда Доминика Торетто). И вот сидит Стэтхэм у больничной койки, где в коме покоится любимый братишка, и приговаривает: «С детства ты задирал всяких громил, а я их потом для тебя добивал…» Затем грозный здоровяк выходит из палаты, идет по коридорам, а на заднем плане трупы, трупы, трупы медперсонала, охранников, копов… За ним все взрывается… И значит, выходит Стэтхэм, и глазом не моргнувший, на тропу мести…
Дальнейшее развитие сюжета едва ли имеет какое-то значение. «Форсаж» – точно не то кино, где пристально следишь за перипетиями и поворотами. И не то, где улавливаешь тонкости и грани характеров (впрочем, за четырнадцать лет плоские персонажи стали почти родными). Здесь смотришь на тачки, девушек и выкрутасы. И внимаешь хищному рычанию двигателя.
Когда снимаешь неправдоподобную зрелищную попсу, главный инструмент (и залог одобрения критиков) – самоирония. И Джеймс Ван (впервые ставший у руля франшизы и сменивший на посту режиссера Джастина Лина, добросовестно отснявшего четыре части, начиная с «Токийского дрифта») этим инструментом орудует исправно. Он хорошо понимает, что «сверхкрутизна» должна быть настолько сверх, чтобы зритель отодвинул происходящее на экране от реального мира, реальных человеческих возможностей и элементарных законов физики, но в то же время она (эта «сверхкрутизна») не должна уйти в чуждую жанру плоскость супергеройства, персонажи не должны, условно говоря, «взлететь», иначе получится комикс. И Джеймс Ван мастерски балансирует между этими двумя вселенными, доводя трюкачество до максимума, но не применяя «суперсилу».
«Тачки – не літачки», – говорит герой Пола Уокера маленькому сынишке, который пускает игрушечную машинку «в полет» (каламбур в том, что прокатная компания, выпускающая «Форсаж», также занимается дистрибуцией мультиков «Тачки» и «Літачки»). Но седьмой «Форсаж» доказывает обратное: тачки летают так же прекрасно и живописно, как альбатросы на фоне палящего солнца: и со скалы в пропасть, и сквозь три зеркальных небоскреба в Абу-Даби (для этой эффектной сцены создатели использовали самое дорогое на сегодняшний день авто в мире – Lykan HyperSport стоимостью $3,5 млн, выпущенный всего в семи экземплярах и разгоняющийся до 390 км в час). Причем больше всего впечатляет тот факт, что фокусы «Форсажа» – это не голые спецэффекты, а реальные каскадерские трюки, в чем можно убедиться, посмотрев доступное в сети видео со съемочной площадки.
Когда Вин Дизель и Джейсон Стэтхэм бегут друг на друга, практически «взлетают» и зависают в воздухе в лучших традициях «Матрицы» и эпичных баталий – это, конечно же, самостеб. Но наряду с подобными зарисовками (и женской дракой в туалете) в седьмом «Форсаже» сквозит минор и светлая горечь. Умирают любимые герои, как живой улыбается с экрана Пол Уокер… Смещаются акценты.
В одной из начальных сцен, казалось бы, агрессивно ревет мотор, камера отъезжает – а это герой Уокера пытается справиться с непривычным семейным минивэном, на заднем сидении которого сидит сын. Тачки, девушки, маневры впервые уходят на второй план, уступая место более важному и дорогому. «Важнее всего семья», – несколько раз повторяет Торетто. Пол Уокер был семьей для всех, кто создавал «Форсаж». И этот фильм – признание в любви, дружбе, обещание помнить…