Третий год подряд в Украине действует мораторий на вывоз леса-кругляка за рубеж и с 1 января 2017 года под запрет экспорта также попала и отечественная сосна. Как это повлияло на все вовлеченные отрасли? Стал ли наш лес широко применяться для изготовления продукции с большей добавленной стоимостью — полуфабрикатов или даже мебели?
За январь-апрель 2017 г. производство мебели в Украине возросло на 24,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Народный депутат Украины Виктор Галасюк, который всегда являлся ярым сторонником действия моратория на вывоз леса-кругляк и сосны из нашей страны, приводит такую статистику. Так, украинские предприятия по деревообработке, мебельной и бумажной промышленности в 2016 г. обеспечили более 2,8 млрд. грн. налоговых поступлений. А это на 19% больше, чем в 2015 году.
«Другим позитивом, которым мы обязаны именно мораторию, является увеличение инвестиций в деревообрабатывающую промышленность. Так, например, объемы импорта станков для обработки дерева в 2016 г. выросли по сравнению с 2015-м в долларовом эквиваленте в 2,5 раза», — приводит еще одни пример депутат.
В свою очередь, эксперт консалтинговой компании СМД Ukraine Игорь Гужва заявил «і», что однозначно мы можем говорить не только о росте производства мебели, но и о росте числа занятых в этой отрасли, и в отрасли первичной переработки древесины: «По моим подсчетам, за последние годы благодаря действию моратория на вывоз леса-кругляка и сосны в Украине в этих отраслях было создано более 10 тыс. новых рабочих мест. Если все пойдет так дальше и мораторий не отменят, то я думаю, что еще за год-полтора мы будем свидетелями роста рабочих мест до 55 тыс.».
Впрочем, по словам эксперта, основная часть вновь созданных и заполненных вакансий приходится не на предприятия по производству мебели (хотя и их число также возросло), а на фирмы по первичной переработке леса и производству продукции с еще не такой большой добавленной стоимостью. Речь идет о производстве так называемых поддонов, пелеттов и другой продукции. Именно сюда заходят иностранные инвесторы. Есть примеры вкладывания своих средств в такие предприятия шведами, датчанами, немцами. Правда, есть мнение, что распил кругляка — не более чем способ обойти мораторий.
Сумма вложений в фирмы по созданию продукции с небольшой добавленной стоимостью оцениваются до $500 тыс. Как ни странно, но такую продукцию с большим желанием покупают за рубежом, включая развитые страны. Например, эксперты отмечают большую заинтересованность Японии в завозе из Украины деревянных оконных рам высокого качества. Также сегодня речь идет о спросе на деревянные домики разных размеров и метража.
Однако в мебельную индустрию деньги идут куда гораздо проблематичнее. Для этой отрасли уже необходимы многомиллионные инвестиции или кредиты. Например, для закупки той же самой сушки для мебели. К тому же, для производства мебели в технологических процессах необходимы немалые объемы природного газа. Его стоимость, конечно же, выше, чем для предприятий той же России, которая на рынке мебели нынче составляет солидную конкуренцию украинской продукции.
К тому же, иностранные инвесторы, которые собираются вкладывать свои немалые миллионы в мебельную промышленность, в результате выбирают страны с малым инвестриском, к которым Украина не относится. Сегодня европейские инвестиции успешно заходят в мебельную промышленность Венгрии, Польши, Турции, открывая там немалое количество рабочих мест и новые широкие возможности для экспорта.
Однако, несмотря на это, примеры успешных вложений и больших планов по развитию мебельной промышленности в Украине от иностранных и отечественных капиталовкладчиков, есть и они солидные. Так, к примеру, бизнесмен Леонид Юрушев заявил о намерениях на территории индустриального парка «Житомир-Схид» построить мебельную фабрику с солидными объемами производства, где будут заняты 1250 человек.
Европейские инвестиции (€20 млн.) за этот период пришли на завод «Украинские лесопилки», где было создано 150 новых рабочих мест. Там активно работают финны и шведы, подключаются и украинские инвесторы. В планах расширение объемов производства, создание мебельных цехов.
Однако есть руководители предприятий, куда также зашли иностранные инвесторы с большими деньгами, которые жалуются на свою жизнь и деятельность. Так, в комментарии корреспонденту «і» директор Радзивиловской мебельной фабрики Николай Федун пожаловался на большие трудности, связанные со сбытом своей продукции внутри страны: «У людей нет денег для покупки нашей мебели. Да, она высокого качества и нравится покупателям, но они неплатежеспособны».
И вообще, от руководителя, повеяло каким-то большим пессимизмом. Хотя, он, возможно, забыл добавить, что продукция его предприятия пользуется повышенным спросом в Европе, а на заводе трудоустроены сотни людей. Последнее для такого региона, как Ривненская область, является немаловажным фактором.
Однако Игорь Гужва остается преданным оптимистом: «Наши даже малые предприятия по производству мебели с успехом выходят на западные рынки, и продукция там раскупается. Нельзя на все эти вещи смотреть только под каким-то одним углом — позитива очень много. Я думаю, что немало новых предприятий по производству мебели скоро будут созданы в рамках Сумского индустриального парка. Там сотни сумчан смогут трудоустроиться. А сколько новых рабочих мест в этой индустрии было создано в Западных областях Украины».
Правда, есть и обратная сторона медали: из-за моратория лесные хозяйства, которые ранее самостоятельно заготавливали и экспортировали лес, потеряли значительную часть своего дохода и, соответственно, вынуждены были сократить число своих работников.
Также некоторые небольшие компании, которые заготавливали пиломатериалы, остановили свою работу из-за нехватки леса. Как ни странно, после введения моратория на экспорт леса, многие переработчики стали ощущать большие проблемы с древесиной, что должно было быть наоборот. Такие же проблемы появились у мебельных производств.
Экспорт продукции деревообработки в основном растет. По данным Государственном фискальной службы, экспорт обработанных пиломатериалов в 2016 г. в денежном выражении составил $394 млн. долларов (в 2015 г. — $362 млн.). А с января по июнь 2017 г. этот показатель составил $209 млн., что говорит о хорошей тенденции роста. Вывоз деревянных листов в 2015 г. был на $99,2 млн., в 2016 г. — на сумму $135 млн. За полгода 2017-го этот показатель составил $82,3 млн. По древесному углю такая картина: в 2015 г. — $37,5 млн., в 2016 г. — $47,8 млн., за полгода 2017-го — уже $31,67 млн.
В январе-апреле 2017 г. мы в общем увеличили экспорт массы из дерева по сравнению с аналогичным периодом 2016 г. на целых 295%. При этом за этот период на 21,9% снизились объемы экспорта бумаги и картона.
Но нехватка древесины для наших переработчиков все-таки остается большой проблемой.
Игорь Гужва связывает такое, во-первых, с тем, что древесину все-таки вывозят «окольными» путями за рубеж (возможно, именно поэтому мы имеем такое колоссальное общее увеличение объемов экспорта), но уже под маркой, например, дров или еще чего-то. А во-вторых, по мнению, эксперта, стало действительно сложно покупать сырье через аукционы, либо через заключение прямых договоров.
«Эту проблему, как мы все надеемся, позволит решить новый законопроект по рынку древесины, который еще только разрабатывается. Он и будет закреплять все правила прохождения леса от заготовителей и до торговцев на складах. В электронном виде буде видно, кто и сколько леса заготовил, продал, куда он поступил, кто купил и так далее», — отмечает эксперт.
Кроме того, мебельные производства уже который год подряд борются за снижение пошлины на зарубежное оборудование. Это позволило бы значительно снизить издержки этого производства.
Автор: Антон Горохов