В киевском «Мыстецьком Арсенале» открылся седьмой «Большой скульптурный салон», представивший двести новых работ более семидесяти украинских скульпторов. Он будет открыт по 15 марта.
Скульптура всегда была сложным видом изобразительного искусства и для ее создателей, и для ее зрителей, и для устроителей выставок. Хотя и бывали эпохи, например, во времена Древней Греции, когда скульптура выходила среди всех искусств на первый план, а ее лучшие образцы вызвали восхищение как у богатых знатоков, так и у простого люда.
Лишь недавно выяснилось, что статуи афинского Парфенона изначально были раскрашены синей и красной красками. Так что там, где образованный афинянин тех лет любовался в первую очередь совершенством пропорций, его не столь просвещенный соотечественник видел яркие цветные манекены богов, что-то вроде, выражаясь современным языком, персонажей из музея восковых фигур.
Эта двойственность восприятия скульптуры сохранилась и по сей день, чему особенно поспособствовала советская власть, которая сочла, что скульптура — прежде всего орудие массовой пропаганды. Поэтому для советского человека это слово ассоциировалась либо с гипсовым мальчиком с горном в пионерском лагере, либо с каким-нибудь очередным идеологическим монументом.
Что же касается так называемых малых скульптурных форм, то для большинства советских людей верхом изящества казались китчевые немецкие фарфоровые статуэтки пастушков и пастушек, стоявшие едва ли не в каждом «приличном» доме.
Поэтому, когда украинское искусство наконец-то освободилось от пут социалистического реализма, скорость, с которой современная живопись и современная скульптура становились понятнее как массовому зрителю, так и бизнесмену-коллекционеру, были совершенно разными.
Если, выставляя произведения современных украинских художников, куратор решит отразить лишь какое-то одно живописное направление или стиль, материала у него для этого пусть и со скрипом, но хватит.
Со скульптурой ситуация обстоит иначе. Любая отечественная масштабная скульптурная выставка неизбежно будет, что называется, эклектичной, объединяющей все направления, в которых работают современные украинские скульпторы. Иначе устроителям просто не хватит материала для показа.
Конь и трепетная лань
Собственно говоря, слова «отечественная масштабная скульптурная выставка» — это лишь дань политкорректности. На самом деле этому определению у нас в стране отвечает лишь «Большой скульптурный салон» (кстати, уже само слово «салон» недвусмысленно указывает на эклектику), который проходил сначала в Украинском доме, а затем передал эстафету «Мыстецькому Арсеналу».
Нынче он уже седьмой по счету, но, в принципе, сохраняет ту же структуру, что и предыдущие (правда, в этом году представлены, в отличие от прошлых лет, лишь отечественные скульпторы), когда, как писал классик, в одну телегу впряжены и конь, и трепетная лань.
Конь –—это, естественно, привычные современному украинскому покупателю скульптур (их тонкая прослойка появилась на свет в первую очередь как раз благодаря киевским «салонам») малые формы, в первую очередь бронза, и так называемая садово-парковая скульптура. Здесь тоже есть свои мастера и лидеры рынка, художественные направления и материалы на все вкусы, а также разные ценовые категории. Но тут каждый посетитель нынешнего салона может сориентироваться и сам сообразно своим вкусам и толщине кошелька.
А вот если говорить о трепетной лани, то речь должна пойти прежде всего о двух экспозициях, мимо которых пройти просто нельзя, даже если вы ничего не собираетесь покупать или если они с первого взгляда покажутся вам непривычными.
Археология таланта
Первая такая экспозиция называется «Из домашнего музея скульптора» самого, пожалуй, талантливого современного украинского скульптора Александра Сухолита. Конечно, искусство — не спорт, и точно тут первого или второго не определишь. Но на любой выставке работы Сухолита выделяются из общего ряда своей энергетикой, изобразительной мощью и потрясающей стилизацией под архаику. (Впрочем, я не уверен, что это можно назвать стилизацией — Сухолит, как вы сами увидите, если вам повезет пообщаться с ним на выставке, человек скорее эпохи Возрождения или средневековья, чем сегодняшнего дня).
Очень интересна концепция этой выставки, состоящей из глиняных форм, с которых делались отливки скульптур. Обычно они идут в дело, то есть снова превращаются в глину, из которой лепят новые формы для новых отливок. Но парадокс тут в том, что, по словам самого скульптора, с которым мы пообщались на выставке, бронза не передает в точности всего замысла художника, поскольку в процессе изготовления бронзовой скульптуры неизбежны потери. А вот недолговечная глиняная форма — передает. Поэтому Сухолит оставляет эти как бы «мощи» своих будущих скульптур у себя.
И тут, как оказалось, художника подстерегала еще одна неожиданность. Поскольку глина хрупка, потери неизбежны — там отломится рука, там отвалится голова и т.д. Но, разглядывая эти, казалось бы, испорченные формы, Сухолит вдруг понял, что они по-своему интереснее законченных работ, потому что заставляют зрителя додумывать то, чего он не видит. (Классический пример – всем известная Венера Милосская).
В итоге экспозиция «Из домашнего музея скульптора» очень похожа на выставку по результатам археологических раскопок.
Восковые монстры
Вторая удивительная по своей оригинальности экспозиция — «Аккадские песиголовцы» еще одно представителя старшего поколения украинских художников Анатоля Степаненко. Скульптор не стал открывать нам технологии изготовления своих работ, сославшись на то, что рассказ будет слишком долгим и скучным. Но не исключено, что это связано и с тем, что он не хочет раскрывать свое ноу-хау — ведь второго такого скульптора во всем мире нет.
Недаром две работы Степаненко были выставлены в Лондоне в галерее самого Чарльза Саатчи — галериста и коллекционера, обладающего, пожалуй, лучшим в мире нюхом на всё новое в сфере изобразительного искусства. (Достаточно сказать, что именно он «раскрутил» самого дорогого художника современности Дэмиена Хёрста).
Всё дело в том, что скульптуры Анатоля Степаненко — это открытые наружу восковые внутренности пчелиных ульев (естественно, уже без пчел), переформатированные художником при помощи изменения температуры и других приемов таким образом, что улей превращается в голову какого-нибудь монстра.
Знатоки в курсе, что в 16 веке жил загадочный художник Джузеппе Арчимбольдо, который на своих картинах составлял человеческие лица из фруктов и овощей. (Историки искусства называют его одним из предшественников сюрреализма). Работы Степаненко чем-то на эти картины похожи. С одной разницей — если у Арчимбольдо картины больше похоже на безобидный фокус, то украинский художник в своих био-скульптурах показывает таким образом, каких монстров может родить человеческое насилие над природой.
Перекличка через сто лет
Из молодого поколения на выставке можно отметить в первую очередь украинского художника, скульптора и архитектора Степана Рябченко с его инсталляцией «Облачко-путешественник», в которой он попытался пластически и метафорически изобразить то, как он понимает (или, можно сказать, видит) слово «свобода». Инсталляция стоит в центре зала, по стенам которого развешаны другие работы Рябченко, напоминающие о конструктивизме начала прошлого века, но с неоновыми подсветками.
Кстати, это не единственные работы в «Салоне», перекликающиеся с началом прошлого века, и это не случайно. Кроме круглого юбилея — столетия со времени 1914-го года, который стал переломным в истории человечества, это еще и сходство атмосферы нынешнего и того времен, атмосферы перемен, тревог и ожиданий.
Автор: Борис Стрехов