Гендиректор по СНГ японского инвестбанка Nomura рассказал «i», почему в ближайшее время в Украину не потекут инвестиции...
Генеральный директор по СНГ японского инвестиционного банка Nomura Максим Сельцер рассказал «i», почему в ближайшее время в Украину не потекут иностранные инвестиции, и как будет развиваться экономика страны в таких условиях.
Вопрос: Что об украинском рынке сейчас думают инвесторы?
Ответ: Прежде всего, Украину стоит поздравить со вступлением в ВТО. Я не знаю, хорошо это или плохо конкретно для этой страны, но в любом случае это позитивный тренд, который показывает желание Украины двигаться к построению рыночной экономики. Соответственно интерес к Украине будет только усиливаться, ведь это громадный рынок с неудовлетворенным спросом на многие товарные группы.
В: Вы считаете, что вступление в ВТО приведет к стабилизации ситуации в экономике?
О: Для такого большого рынка всегда интереснее строить местные производственные мощности, нежели везти товары откуда-то из-за рубежа. Однако отсутствие каких-либо гарантий для бизнеса приводит к тому, что украинский рынок насыщается импортными товарами. Это плохо для платежного баланса, это плохо для экономики.
Любую развивающуюся экономику можно оценить с помощью такого любопытного механизма, как Ikea-фактор (Ikea — шведская мебельная торгово-промышленная сеть.— «і»). Если этих магазинов в стране нет — значит, ее экономика все еще не является рыночной. В Украине до сих пор отсутствует прозрачная система корпоративного управления, прежде всего в государственном секторе экономики, что серьезно сдерживает приток иностранных инвестиций в Украину. Яркий пример тому — ситуация с Одесским припортовым заводом. Я лично знаю российских бизнесменов (концерн «Еврохим».— «і»), которые приобрели бы этот актив. Однако, видя происходящее в политике приватизации, они не торопятся принимать участие в конкурсе. Для большого бизнеса нужна стабильность, поэтому очень важно, чтобы все эти фракции и партии наконец между собой договорились. Иначе иностранных инвестиций здесь не будет. То, что показывают зарубежные телеканалы о происходящем в Украине, иначе чем политическим цирком не назовешь. Каждый день разными партиями блокируется трибуна парламента, дуют в дудки… Это не настраивает инвесторов на серьезный лад. Я наблюдаю за Украиной уже 15 лет и на протяжении всего этого времени слушаю уверения в громадных перспективах этой страны. Определенно, она слишком долго засиделась в талантах.
В: Отношение инвесторов к Украине может ухудшиться?
О: Иностранные инвестиции в последние несколько лет были серьезным подспорьем для украинской экономики. И сейчас в связи с внешним финансовым кризисом, внутренним замедлением экономики, растущей инфляцией и политической нестабильностью приток этих ресурсов заметно сократится. Однако интерес к Украине не угаснет. Ведь население и запасы железной руды и металлургические мощности останутся. Просто планы по активной экспансии зарубежного капитала в вашу страну опять отложатся на неопределенный срок. В такой ситуации Украине нужно наращивать собственную экономическую мощь и направлять генерируемые ресурсы на развитие производства. Полагаться на внешние ресурсы, которые так же легко уходят, как и приходят,— нельзя. Мы видели похожие ситуации в Мексике, Аргентине, Юго-Восточной Азии.
Я не хочу сказать, что в Украине возникнет кризисная ситуация. Скорее, просто произойдет замедление темпов экономического роста из-за невозможности и дальше получать дешевые внешние ресурсы.
В: Продолжат ли иностранные банки инвестировать в украинские активы?
О: Да, но объем и структура инвестиций изменится. Единственным спасением Украины в этой ситуации является большая доля иностранного капитала в банковской системе. Я не думаю, что зарубежные финансовые группы позволят своим украинским дочкам обанкротиться. Так что определенный приток внешних ресурсов в финансовую систему сохранится. При этом в банковской системе события будут разворачиваться по польскому сценарию. В связи с замедлением темпов экономического роста розничный бизнес банков станет менее доходным. В этой связи у банков с развитой филиальной сетью встанет вопрос — что делать с этим количеством точек продаж, которые себя не окупают? Ответом на этот вопрос будет сокращение филиальной сети и части работников фронт-офисов.
В: Будет ли способствовать замедлению экономического роста недавняя ревальвация гривни?
О: Возможно, она даже будет способствовать экономическому росту. Недавно мы провели интересное исследование для Японии и выяснили, что сильная иена всегда является предвестником роста на фондовом рынке и в экономике в целом. Укрепление национальной валюты снижает конкурентоспособность экспортных компаний. Чтобы выдержать новый виток конкуренции, им приходится оптимизировать свои производственные процессы, расходы и доходы. Это приводит к оздоровлению экономики.
Безусловно, эта схема работает только при развитом внутреннем рынке капитала. В Украине фондового рынка нет как такового, и это еще одна очень серьезная проблема, препятствующая росту экономики. Можно разве что собрать в Киеве пару венчурных инвесторов, да найти еще парочку фондов, готовых рискнуть деньгами, в Лондоне. И все. Ни о каком массированном притоке капитала без развитого фондового рынка не может быть и речи. Эта проблема очень четко иллюстрируется примером Латинской Америки. В этом регионе в 80-е гг. не было собственного рынка капитала, поэтому он навсегда остался т.н. вечно развивающимся рынком. Я бы не хотел, чтобы Украину относили к такой же категории стран.
В: В чем преимущество Украины?
О: Наверное, черноземы. Обладая крупнейшими запасами плодородных земель в Европе, Украина обязана поднять свое сельское хозяйство на высший уровень. Причем ситуация для этого сейчас складывается самая благоприятная — нависший над планетой продовольственный дефицит делает сельское хозяйство суперперспективным бизнесом. Кстати, в России уже состоялось первое публичное размещение акций сельскохозяйственной компании Black Earth Farming. Эти ребята обладают 300 тыс. га черноземов, элеваторами и перерабатывающими мощностями. На шведской бирже 30,9% их акций ушли за $300 млн.
В: Как вы оцениваете перспективу экспортных секторов?
О: Положительно. На сырьевых рынках цены растут буквально на все. Я думаю, даже несмотря на замедление экономики США, этот рост продолжится. Арабы, китайцы, индийцы и латиноамериканцы активно развивают свои экономики, которые требуют все больше энергетических и сырьевых ресурсов. В результате инвестиционные банки тихонько пересмотрят свои прогнозы по стоимости ресурсов в сторону повышения. И ресурсы с удвоенной силой польются в экспортно-ориентированные сектора — угольный, металлургический, химический.
В: Вы верите в decoupling — растущую независимость мировой экономики от американской?
О: Мне кажется, это уже состоялось. Азиатские и арабские страны уже достаточно давно финансируют экономику США. Причем в ближайшее время это финансирование прекратится. Им это не нужно. Если посмотреть на рост экономики Китая, то его основной движущей силой было внутреннее потребление. Только 10% ВВП Китая идет на экспорт. Даже если потребление китайских товаров со стороны США резко сократится, то это будет весьма незначительной потерей для экономики КНР. Поэтому падение спроса на ресурсы со стороны стран БРИК произойдет вряд ли. Это плюс для Украины.
В: А будут ли падать в цене заемные ресурсы? Завершился ли глобальный кризис ликвидности?
О: Проблемы на рынке капитала еще не завершились. Однако по окончании первого полугодия появится окончательное понимание потерь, которые понес рынок. Вот тогда, наверное, и произойдет открытие трансфертных окон для заемщиков с развивающихся рынков. Но цена ресурсов вряд ли снизится. До конца года на рынке будет толкучка. А повышенный спрос на деньги не способствует снижению цены.
Максим Сельцер родился в России в 1967 г. Изучал архитектуру и городское планирование в Ленинградском инженерно-строительном институте и затем получил степень MBA в школе бизнеса Йоркского университета в Торонто. Дипломированный финансовый аналитик, член Лондонского общества профессиональных инвесторов. Начал банковскую карьеру в 1993 г. в Bank of Montreal в Торонто, в 1995 г. переехал в Лондон, где сначала работал в ЕБРР, а затем в Daiwa Securities. Начал свою работу в Nomura в 2006 г. как руководитель направления инвестиционного банкинга по России и СНГ, сейчас работает в Москве.