В Нацбанке считают, что удержать годовую инфляцию в рамках 10% все еще можно. И что нынешняя динамика денежных агрегатов не провоцирует чрезмерного роста цен. Также в НБУ надеются на оживление роста экономики во втором полугодии. По крайней мере, обещают со своей стороны приложить для этого максимум усилий. А еще Нацбанк будет отстаивать недопустимость использования своих золотовалютных резервов для финансирования бюджетных расходов. Поскольку они предназначены для обеспечения финансовой стабильности государства.
— Игорь Анатолиевич, инфляция за первое полугодие составила уже 6,4%, и ее темпы пока существенно не замедлились. Не пора ли признать, что рост потребительских цен по итогам года выйдет далеко за рамки одноразрядных параметров?
— Действительно, угроза превышения инфляцией граничного уровня 9,8% остается и требует особенного внимания. Но если правительству удастся избежать новых серьезных ценовых шоков, цели по инфляции все-таки могут быть выполнены. При этом даже если рост потребительских цен по итогам года все-таки превысит 10%, это превышение не будет существенным. Анализ динамики последних инфляционных показателей дает основания полагать, что пик роста потребительских цен уже пройден. Влияние основных инфляционных факторов постепенно снижается.
— Не выдаете ли Вы желаемое за действительность? Ведь после ожидаемой традиционной летней паузы в росте цен последует не менее ожидаемый и традиционный их всплеск осенью. Тем более что в сентябре грядет новое повышение социальных расходов бюджета.
— Сентябрьское повышение социальных стандартов уже не будет столь значительным по отношению к аналогичному периоду прошлого года, как в 2004 году, когда пенсия для 11 млн. ее получателей была повышена фактически в два раза. Напомню, что первоочередной и главной причиной ускорения инфляции стало именно тогдашнее столь резкое увеличение расходов бюджета…
— Которое благодаря невиданной щедрости уже нынешнего бюджета продолжилось и при новой власти… Не кажется ли Вам, что намерение удержать инфляцию в рамках 10% при запланированном 40%-ном росте номинальных доходов было либо малокомпетентным, либо авантюрным?
— Действительно, обеспечить полный баланс спроса и предложения при столь значительном увеличении покупательной способности населения сложно. Но несмотря на всю социальность нынешнего бюджета пока он выполняется без превышения расходов над доходами. Если бюджет будет и дальше оставаться сбалансированным, а правительству удастся вовремя и адекватно реагировать на возникновение дефицита в тех или иных товарных группах, новые серьезные всплески цен не должны возникнуть. Существуют, правда, некоторые другие угрозы, как, например, дальнейший рост мировых цен на энергоносители. Они, однако, находятся в компетенции правительства лишь частично.
— А считаете ли Вы достаточно компетентной яростную, но безуспешную борьбу Кабмина с ценами на мясо?
— Просчеты, конечно, были. И далеко не все методы оказались удачными. Но с другой стороны, не такими уж и безуспешными. Цены на мясо за 2004 год выросли почти на 50% (48,6%). И именно они внесли наибольший вклад в прошлогоднюю инфляцию (5% из общего увеличения на 12,3%). А за счет товаров продовольственной группы в целом индекс потребительских цен вырос на 9,7%. Это обусловлено известной особенностью нашей потребительской корзины. Почти 2/3 в ней (63,3%) приходится на продовольственные товары. Для сравнения, в Новой Зеландии, например, продукты питания занимают чуть более четверти потребительской корзины, а в Германии — около одной пятой. Но давайте посмотрим, что происходит с ценами на мясо сейчас. За последние 12 месяцев они выросли на 33,6% (в среднем 2,8% в месяц), за первое полугодие 2005-го — на 13,2% (2,2%), а за июнь — на 2%. Замедление ценовой динамики очевидно. Подобные тенденции стали заметны и в некоторых других потребительских секторах. А индекс цен производителей в июне вообще сократился (на 0,8%).
— Зато картину подпортило резкое подорожание сахара. А где гарантии того, что новый ценовой всплеск не случится в каком-нибудь новом сегменте?
— Действительно, до последнего времени вместо нормальной системной работы правительству приходилось действовать в основном в авральном режиме. Может быть, поэтому далеко не всегда предпринимавшиеся меры оказывались оптимальными. Однако будем надеяться, что правительство, несколько раз обжегшись на использовании административных методов регулирования, сумеет избежать серьезных ошибок в будущем.
— Вот Вы все время правительство защищаете. А что скажете по поводу последнего заявления министра экономики Сергея Терехина (см. стр. 3) о том, что «НБУ отказывается от участия в подготовке прогнозно-программных документов и заявляет о том, что рассматривает такие документы исключительно как правительственные»?
— К сожалению, иногда вместо конструктивного диалога публично оглашаются необоснованные обвинения. Да еще и искажается позиция другой стороны, в данном случае НБУ.
Минэкономики должно, как это делается в других странах, самостоятельно разрабатывать свой социально-экономический прогноз. Это не исключает участия как руководства, так и специалистов НБУ в разработке прогнозов на всех этапах: предоставления ими своего видения как существующих проблем, так и возможных сценариев развития и политики, которая должна обеспечивать достижения поставленных идей.
Одновременно правительственный прогноз не должен дублировать, а тем более поглощать другой не менее важный документ, который в соответствии с Законом Украины «О Национальном банке Украины» разрабатывает НБУ — «Основні засади грошово-кредитної політики».
В нем освещаются все вопросы и мероприятия, которые касаются денежно-кредитной и валютно-курсовой политики, а также соответствующие прогнозные показатели.
Такая позиция, хочу это подчеркнуть, по сотрудничеству и совместной разработке прогнозов и была предложена нами Минэкономики. И руководители, и специалисты НБУ участвовали в обсуждениях прогнозных и программных документов правительства, предоставляли свои материалы и предложения. В том числе относительно необходимости большей обоснованности ключевых (темпы роста ВВП, инфляция) показателей на 2005 и 2006 годы. Будут делать это и в дальнейшем.
Извините, но должен напомнить некоторым «специалистам», что макроэкономический прогноз — это согласованная, сбалансированная совокупность макроэкономических счетов (система национальных счетов, платежного баланса, счета бюджетной сферы и монетарные счета). Поэтому удивительно выглядят намерения разработать экономический прогноз и программу, а затем «подгонять» к ним бюджет, без серьезной увязки с существующими реалиями. То же самое можно сказать, например, и по поводу запроса к НБУ дать прогноз валютного курса и монетарных показателей без предоставления одновременно четкого изложения сути экономической и бюджетной политики правительства на прогнозированный период.
К сожалению, вместо движения к эффективной практике успешных стран по созданию действенного механизма, обеспечивающего качественные прогнозы правительства при одновременном закреплении ответственности непосредственно разработчиков макроэкономических прогнозов (а именно Минэкономики) в высказываниях министра экономики, я вижу совсем другие намерения.
— Ну да Бог с ним, с правительством. А как быть с запланированной Нацбанком на нынешний год 40%-ной эмиссией?
— Как уже было заявлено, такие темпы роста необходимы, чтобы выйти на требовавшиеся ранее абсолютные значения денежных агрегатов. Напомню, из-за известных событий в последнем квартале прошлого года они не то что не росли, а даже сокращались (демонстрирует диаграмму — см. график №1 — Авт.). Вследствие этого денежная масса (М3) не достигла предполагавшихся 145-150 млрд. грн., фактически составив 125,8 млрд. грн. А на уровень конца сентября прошлого года (130,3 млрд. грн.) мы вышли только в феврале. По итогам этого года НБУ намерен нарастить денежную массу до 176-180 млрд. грн., тогда как ранее заложенные ориентиры были даже выше — 186-201 млрд. грн. По отношению к фактическим показателям конца прошлого года денежная масса увеличится на 40-45%. Но к ранее планировавшимся 145-150 млрд. прирост составит всего около 20%, тогда как ранее предполагалось 28-33%. Нельзя забывать, что увеличение денежного предложения в экономике должно отвечать потребностям ее роста.
— Но, запланировав увеличение денежных агрегатов на 40%, Нацбанк дает повод обвинить себя во всех смертных грехах, если инфляция превысит 10%. Министр финансов, например, уже неоднократно называл условием удержания инфляции в одноразрядных параметрах рост денежной базы «не более чем на 34%».
— Мы готовы доказывать и отстаивать точку зрения, что нынешняя динамика денежных агрегатов не провоцирует большей инфляции, чем заложило правительство. В то же время рост денежного предложения максимально способствует экономическому росту.
— Кстати, об адекватности денежного предложения нуждам экономики. Темпы роста реального ВВП отстают от целевого значения (8,2%) более чем в два раза. Хотя с учетом нынешней высокой инфляции номинальный ВВП растет, наверное, неплохо. Не означает ли это, что ваша реальная цель — обеспечить необходимый для выполнения бюджетных показателей номинальный рост экономики, а какая при этом будет инфляция — это уже вопрос второстепенной важности?
— Могу со всей ответственностью утверждать, что это не так. Первые лица НБУ уже неоднократно заявляли, что наша первоочередная задача — сохранение ценовой стабильности. Т.е. удержание инфляции в границах, одобренных в том числе и Верховной Радой при утверждении бюджетных поправок. И именно на достижение этой цели Нацбанк направит максимум усилий. Другое дело, что мы должны все от нас зависящее, чтобы способствовать экономическому росту. Существует достаточно объективный критерий — уровень монетизации экономики, или, другими словами, ее насыщения денежными ресурсами. До самого последнего времени соотношение денежной массы к ВВП (см. график №2 — Ред.) было существенно ниже уровня сентября прошлого года, а в мае даже сократилось. А ведь нельзя забывать, что увеличение денежного предложения должно быть достаточным, чтобы не создавать дефицита кредитных ресурсов и не препятствовать росту деловой активности. Поскольку возросший вследствие повышения бюджетных выплат потребительский спрос нуждается в соответствующем увеличении предложения товаров и услуг. И это — одно из главных условий сдерживания инфляции. Кредитную анемию конца прошлого — начала нынешнего года нам удалось в последние месяцы преодолеть. В результате мы ожидаем оживления экономики уже во втором полугодии. Конечно, при условии, что не продолжит серьезно падать внешний спрос на продукцию экспортеров. Отличный урожай зерновых нынешнего года, в свою очередь, с началом поступления на рынок продуктов его переработки поможет не только повысить деловую активность, но и будет сдерживать рост цен.
— А готовы ли Вы отстаивать неприкосновенность золотовалютных резервов Нацбанка? Ведь идея компенсации за их счет потерь вкладчиков Сбербанка СССР выглядит внешне красиво и с приближением новых парламентских выборов может оказаться весьма популярной среди народных избранников?
— Национальный банк категорически против подобных инициатив. Хотя бы потому, что такое использование средств НБУ — это фактически прямая эмиссия под финансирование госрасходов. Подобная порочная практика специально запрещена законодательно, поскольку в перовой половине 1990-х годов привела к рекордной в мировой истории гиперинфляции и обнищанию подавляющей части населения нашей страны. Золотовалютные резервы — это ключевой инструмент, позволяющий Нацбанку выполнять его главную конституционную функцию — обеспечение стабильности национальной денежной единицы. Любой центральный банк накапливает резервы не для хорошей жизни, чтобы что-то там держать «в загашнике». Они необходимы для удержания стабильности финансовой системы государства. Существуют четкие критерии их достаточности. Главный из них — резервы должны покрывать платежи по импорту товаров в страну минимум за три месяца. Причем будущего периода, что с учетом нынешних темпов роста импорта тоже немаловажно. Хотя резервы НБУ значительно выросли за последние два года, в начале января нынешнего они соответствовали только 2,8 месяцам импорта. И лишь по результатам I квартала достигли уровня 3,4 месяцев. Необходимо также упомянуть, что нормальный уровень достаточности резервов по международным стандартам — это соответствие шести месяцам импорта. Одновременно они должны покрывать все долговые обязательства (как государства, так и частного сектора), которые должны быть погашены в течение следующих 12 месяцев.
— А почему за счет резервов нельзя кредитовать экономику? Ведь размещая свои золотовалютные ресурсы в низкодоходных зарубежных инструментах, Нацбанк фактически кредитует чужие экономики. А резиденты при этом вынуждены занимать за тем же рубежом, но под значительно более высокие проценты.
— Конечно, на мировых финансовых рынках существуют инструменты с высокой доходностью. При этом чем выше доходность, тем больше риск невозврата вложенных средств. Но поскольку, как я уже говорил, золотовалютные резервы НБУ, как и любого центрального банка, служат обеспечению стабильности финансовой системы государства, они должны размещаться в максимально ликвидных и надежных финансовых инструментах. И низкая их доходность — плата за минимальный риск и возможность максимально быстрого возврата резервов в денежной форме. Для Украины, экономика которой характеризуется чрезвычайной открытостью и высоким риском перетока капитала, это очень актуально. Кроме того, внутреннее кредитование за счет резервов НБУ фактически лишено смысла. Ведь предоставив резиденту валютный кредит, Нацбанк в итоге будет вынужден обменять выданную сумму валюты на гривни, т.е. осуществить эмиссию. При желании и возможности это можно сделать за счет рефинансирования непосредственно в гривнях.
— Кстати, о рефинансировании. Руководство НБУ уже не раз заявляло о желании перевести эмиссию именно на канал рефинансирования. А что Вы можете ответить на утверждение, что такая эмиссия является еще более инфляционной, нежели при выкупе валюты? Ведь в этом случае за выпущенными в обращение деньгами нет валютного покрытия.
— С точки зрения абстрактной теории, эмиссия под выкуп валюты действительно является менее инфляционной, нежели при рефинансировании. Однако это справедливо только для определенных видов режима фиксированного валютного курса. Для Украины, где согласно классификации МВФ управляемый плавающий валютный курс, очень важным при этом являются объемы такой эмиссии.
Напомню, в первой половине этого года НБУ выкупил около $4,5 млрд., осуществив, соответственно, эмиссию более чем на 20 млрд. грн. Важным при этом остается вопрос, есть ли у НБУ возможность использовать другие инструменты монетарной политики, в частности, рефинансирование банков. Кроме того, необходимо учитывать и ряд других обстоятельств. Обязательным условием выдачи кредитов рефинансирования является то, что ставка по ним обязательно должна быть выше уровня инфляции. Это означает, что плата за пользование этими деньгами будет выше, чем потеря их покупательной способности за счет роста цен. При этом если рефинансирование используется для поддержания ликвидности банковской системы, в таком случае можно говорить, что экономика объективно нуждается в большем количестве денег.
Следующий вариант — ресурсы НБУ выдаются под финансирование конкретных инвестиционных проектов. В этом случае за счет выпущенных в обращение денег не только увеличивается конечный спрос, но и создается реальная добавленная стоимость, т.е. растет и предложение. Кроме того, прежде чем дойти до конечного потребителя эти деньги могут обернуться в экономике несколько раз, всякий раз способствуя созданию реального продукта. Т.е. их инфляционное воздействие оказывается минимальным. И, наконец, условием выдачи подобных кредитов по определению является предоставление достаточно ликвидного залога. Что, во-первых, означает наличие за этими ресурсами реального обеспечения, о котором Вы упоминали в вопросе. А во-вторых, — дает определенные гарантии возврата выпущенных денег Нацбанку.
Персона
Шумило Игорь Анатолиевич, родился 11 декабря 1950 г. Заслуженный экономист Украины. В 1973 г. окончил Киевский институт народного хозяйства по специальности «организация механизированной обработки информации», инженер-экономист. Заместитель министра экономики Украины с июня 1997 г. по август 2001 г. С августа 2001 г. по октябрь 2003 г. — первый заместитель госсекретаря Министерства экономики и по вопросам европейской интеграции Украины. С октября 2003 г. возглавил Генеральный экономический департамент НБУ, а с февраля 2005 г. — исполнительный директор по экономическим вопросам Нацбанка.