О бизнесе
Вопрос:
После завершения сделки по продаже ТАС-Комерцбанка Swedbank вы легально сможете назвать себя миллиардером. Куда будете вкладывать заработанные деньги?Ответ:
В соответствии с моим соглашением со шведскими коллегами, подписанным в момент договоренностей о продаже ТАС-Комерцбанка, я не могу инвестировать полученные деньги в банковский сектор. Все другие варианты для меня открыты. Сейчас точно могу сказать, что буду вкладывать деньги в страхование жизни и рисков, поскольку владею компаниями, которые уже являются лидерами рынка. Куда еще пойдут деньги, сейчас сказать сложно. Прорабатывается множество вариантов, связанных с торговлей товарами и услугами. Возможно, это будет сеть ресторанов, магазинов или аптек. Возможно — торговля продуктами питания. Посмотрим. Окончательного решения пока нет. Ясно однО: деньги должны создать новые бизнесы, новые рабочие места.В:
После опыта с «Экономическими известиями» осталось желание вкладывать деньги в медийные активы?О:
Честно говоря — нет. Я убедился, что в медиа-бизнес нужно входить более серьезно, даже профессионально, а не одним-двумя печатными изданиями. Нужен холдинг, в который бы входили и телеканалы, и радио, и газеты, и журналы, и, обязательно, качественный широкополосный интернет-проект. При этом в медиа-бизнесе не стоит рассчитывать на какие-то моментальные прибыли. Это бизнес, в котором дополнительные средства можно заработать только на его капитализации, когда ты постоянно разворачиваешься и вкладываешь деньги в новые и новые проекты. Тогда, со временем, выйдя на IPO или продав акции частному инвестору, можно получить неплохой доход. Но сейчас мне интереснее входить в ритейловые системы. Опыт построения ритейловых сетей и создания интересных команд у нас хороший, так что будем работать в этом направлении.В:
Продавать страховой бизнес в ближайшее время не собираетесь?О:
Пока что в этом не вижу смысла: компании еще не достигли своей максимальной цены. Я собираюсь подкорректировать стратегию их развития и сделать эти СК более конкурентоспособными. Вопрос о продаже будет зависеть от скорости развития рынка и нашей динамики на нем. Если в банковской системе сейчас остро стоит проблема капитализации, то страховой бизнес не требует постоянной подпитки капиталом. Риски, к примеру, можно перестраховать за рубежом, стратегию купить у хороших консультантов и т.д. Уверен, что украинские СК имеют достаточно возможностей для конкуренции на страховом рынке с иностранными компаниями. Поэтому в страховом бизнесе могу задержаться надолго.В:
Сколько вам должны предложить за страховой бизнес, чтобы вы согласились его продать?О:
Сейчас нормальным считаю multiplies 2-2,3 по сбору страховых платежей. Но, подчеркиваю, ни страховую компанию, ни страховую группу «ТАС» на продажу пока не выставляю.В:
Многие страховые компании сейчас находятся в состоянии технического банкротства и вынуждены перекредитовываться в банках, чтобы формировать обязательные резервы. Не опасаетесь, что если на рынке начнутся дефолты, то это вызовет понижение цен на стабильно работающие компании?О:
Нет, ни в коем случае. Во-первых, это гипотетический вариант. Во-вторых, никакими дефолтами рынок не обманешь: если компании работают нормально, то форс-мажорные обстоятельства им не угрожают, и даже в этих условиях цены на них пойдут вверх. Интерес к рынку диктуется перспективами его развития, а они колоссальны. Сейчас в Украине население и малый бизнес практически не заботятся о страховании своих рисков. Раньше это было вызвано нежеланием самих страховых компаний работать с клиентами, поскольку они предпочитали выстраивать различные схемы. Но время меняется, и уже сейчас на рынке появились 10-20 СК, которые реально заняты работой с населением, платят по обязательствам и четко разбираются в каждом страховом случае. Да и люди становятся более ответственными за свой бизнес, свое здоровье, недвижимость. За свою жизнь в перспективе.В:
Продан ли уже ТАС-Бизнесбанк?О:
Сейчас банк в процессе продажи. Интерес к нему проявляют два кредитно-финансовых учреждения из Восточной Европы, которые в ближайшее время предложат свой ценовой вариант. Теоретически, ожидаемый от сделки мультипликатор — около 2-3 капиталов. Если предложенные условия будут приемлемы, я соглашусь на продажу банка. Если нет – то, по договоренностям со шведскими партнерами, у меня есть еще год для продажи ТАС-Бизнесбанка. Так что буду дальше его развивать…В:
Вы сохраняете свои планы три года проработать на посту предправления ТАС-Комерцбанка и получить обещанные вам шведами $250 млн. в качестве дополнительного вознаграждения?О:
Да. Вы назвали максимальный размер моего вознаграждения, который зависит от объемов продаж и финансовых показателей развития банка. Согласно утвержденному бизнес-плану, на ближайшие три года мы бы хотели ежегодно увеличивать активы примерно на 100%.В:
Если вы уйдете из ТАС-Комерцбанка до истечения трехлетнего срока, можете оказаться в ситуации, что должны шведам?О:
Такой вариант я не рассматриваю, поскольку в бизнесе надо всегда придерживаться договоренностей. Но если отвечать на ваш вопрос, то штрафные санкции не предусмотрены. Впрочем, любые соглашения — это не смертный приговор, и если понадобится, то сядем за стол и будем договариваться. Но три года — это не такой большой срок… К тому же сейчас мне очень интересно работать в системе Swedbank.В:
Будете ли вы рекомендовать Swedbank объединить ТАС-Комерцбанк и ТАС-Инвестбанк?О:
Ни в коем случае. Это только затормозит процесс развития банковского бизнеса. ТАС-Инвестбанк нацелен на свой сегмент рынка, имеет очень четкую стратегию работы и показывает хорошие результаты. В наших планах только централизация некоторых функций банковского холдинга. Речь может идти об объединении казначейств двух банков, департаментов по контролю над рисками, маркетинга. Все эти, в принципе, несложные проекты позволят сделать управление банками более мобильным и сократить издержки.В:
Многие банки после того, как перешли в руки иностранных собственников, повысили зарплаты своим сотрудникам из-за высокого спроса на кадры со стороны конкурентов. Вы тоже пойдете по такому пути?О:
Что касается зарплаты, то резких изменений тут не будет — все заложено в бюджете. Сейчас действительно конкуренция за квалифицированные кадры достаточно высока, но одной зарплатой людей не удержать — им должно быть интересно работать в команде. Предполагаю, что через два-три года будет обратная ситуация. Рынок Польши прошел через такие же процессы, которые происходят сегодня в отечественной банковской системе. Когда банки там начали объединяться между собой, на улице оказалось много банковских служащих, и в первую очередь тех, кто чаще других менял работу. Так что если человек самоотверженно трудится на одном и том же месте, не гоняясь за незначительными прибавками в зарплате, то ему будет легче переживать пертурбации в банковском секторе. Постоянство и профессионализм всегда в цене. С другой стороны, мы серьезно работаем со своим кадровым резервом. С уходом нового специалиста на его место придет другой, который через 2-3 недели будет тоже эффективным.О финансовом рынке
В:
Сергей Леонидович, всегда интересно услышать от вас оценку политики Национального банка. К примеру, сейчас Нацбанк все чаще декларирует намерение снижать долларизацию экономики. Вы готовы согласиться с утверждением, что объемы валютных займов и кредитов необходимо снижать?О:
Я понимаю действия правления НБУ. Оно пытается уменьшить валютные риски страны. А они сейчас действительно увеличиваются в связи с тем, что люди, получая гривневую зарплату, берут более дешевые кредиты в валюте. Банки сегодня активно выходят на внешние рынки капитала и могут там привлекать валюту под 7,5-8,5% годовых, тогда как гривневый депозит в Украине составляет не меньше 13-14% годовых. Шаги регулятора объяснимы. Но при этом я все равно считаю, что действия НБУ по снижению уровня валютизации экономики пока несколько преждевременны. Перегрева рынка не видно, зато есть хорошие перспективы для роста ВВП. Это означает, что в ближайшие 2-3 года экономика будет развиваться стабильно, а доходы украинцев — расти. Соответственно, в такой ситуации я бы не сильно «перекрывал кран» рынку валютных кредитов. Ведь если банки сбавят обороты по кредитованию, это сразу же отразится на темпах роста производства, торговли товарами и услугами — а значит, негативно повлияет на объемы ВВП. Нацбанк и Кабмин должны очень внимательно следить за рынком и понимать, что у каждой медали есть обратная сторона. У девалютизации — это рост стоимости кредитов. На мой взгляд, НБУ следует больше внимания уделить расширению гривневых инструментов рефинансирования коммерческих банков. Это будет способствовать удешевлению гривневого ресурса, а значит — стимулировать заемщиков брать кредиты в гривне. Коммерческие банки самостоятельно с этой задачей не справятся.В:
А как вы относитесь к политике правления, направленной на снижение степени участия НБУ в валютных сессиях на межбанке и заявлениям о том, что скоро курс гривни будет свободным по отношению к доллару?О:
Нам еще рановато серьезно говорить о плавающем валютном курсе. Нацбанк должен достаточно жестко влиять на рынок и удерживать гривню стабильной. Было бы разумно постепенно приучать людей к тому, что курс не железобетонный и может быть подвержен небольшим колебаниям. Население и бизнесмены должны понимать, что курс зависим от экономической ситуации в стране, уровня инфляции, внутренней политики, состояния на внешних рынках. Более того, курсовые колебания должны восприниматься людьми спокойнО: каждый шаг НБУ должен быть понятен рынку. По сути монетарную политику Нацбанка такие действия не поменяют. Это была бы политика поддержания стабильного курса с определенным обучающим и подготавливающим эффектом…В:
Может ли Нацбанк повлиять на снижение гривневых ставок, чтобы стимулировать население и бизнес брать кредиты в гривне?О:
Есть определенные вещи, которые могут изменить рынок. Мы видим, что многие банки с иностранным капиталом сейчас активно выходят на рынок с гривневыми облигациями. Причем ставки по ним достаточно низкие — 11-12% годовых, что дешевле рынка гривневых депозитов физлиц. Банки разрабатывают определенные механизмы, основанные на доверии друг к другу и позволяющие выходить на недорогую и длинную гривню без особых валютных рисков. На мой взгляд, НБУ должен выходить с инициативами по снижению ставок по гривневым депозитам. Это может быть даже определенным психологическим давлением на рынок. Закрывать глаза на высокие депозитные ставки по гривне НБУ не имеет права, ведь люди не готовы самостоятельно согласиться на дешевый депозит, а альтернативы в виде фондового рынка у них сегодня нет, этот рынок у нас только зарождается.В:
Нацбанк декларирует постулат о том, что гривня должна быть дефицитной и дорогой. Вы с этим согласны?О:
Я бы сказал по-другому: на первом по важности месте для НБУ должна стоять ценовая стабильность. Ведь если экономика будет демонстрировать высокие темпы роста инфляции, то рост цен будет «съедать» прирост ВВП. Это как бег на месте. Люди не будут увеличивать своих доходов, а значит, внутренний рынок затормозится в своем развитии. Как следствие — высокая зависимость экономики от внешних факторов (хорошие рынки металла и химии — и ВВП хороший; случись проблема с внешним спросом — и ВВП падает). Безусловно, нам нельзя ориентироваться на европейские параметры инфляции — 2-3% годовых. Сильное сжатие монетарных агрегатов приведет к замедлению темпов роста ВВП. Для Украины на нынешнем этапе развития экономики идеальным может считаться показатель инфляции на уровне 5-7%.В:
В бытность главой НБУ вы активно лоббировали Программу развития фондового рынка, основанную на взаимодействии всех регуляторов финансового рынка. На ваш взгляд, почему эта программа оказалась на полке?О:
Основная причина — влияние политической нестабильности, которая отодвигает такие вещи на второй план. И правительство, и регуляторы не могут добраться до конструктивной работы, ибо нет постоянного большинства в Верховной Раде, а правительства постоянно меняются. Это главный фактор отсутствия конструктивизма в действиях финансовых регуляторов. Есть ряд законопроектов, которые бы упорядочили рынок. Но ведь нужно эти законопроекты провести через комитеты, а потом через Раду. Сейчас некому этим заниматься… Всем не до этого.В:
Ну, законопроект Партии регионов «О валютном регулировании и контроле» был принят в первом чтении, даже несмотря на политическую нестабильность…О:
И что с ним сталось? Извините, но его постигла та же участь: похоронила политическая нестабильность…В:
С одной стороны, вы правы…О:
…и с другой тоже. Что же касается либерализации валютного регулирования, то это очень актуальная тема. Мы планировали сразу после выборов 2004 года провести ряд изменений относительно отмены требования по обязательной продаже валютной выручки, либерализации механизмов инвестирования за пределы Украины и т.д. Ведь не секрет, что предприятиями из оффшорных юрисдикций пользуются многие крупные компании. Это одна из их возможностей быть конкурентоспособными на рынке. Правительство им тут не помешает, да и невозможно это сделать — теми или иными путями капитал будет уходить в оффшоры. Этот процесс нужно регулировать таким образом, чтобы государство не несло убытков, прибыль возвращалась в Украину, а активы не уходили в другие страны. Но я бы ни в коем случае не проводил аналогий с Россией. Там правительство столкнулось с избытком нефтедолларов, которые серьезно давят на РЭОК рубля и, как следствие, на конкурентоспособность российских предприятий. Мы же имеем отрицательное сальдо по торговому балансу и удерживаем положительное сальдо платежного баланса только благодаря инвестициям, которые приходят в Украину. Назвать такую ситуацию стабильной нельзя. Поэтому либерализацию необходимо проводить постепенно, а не огульно открывая все каналы по выходу капитала. При этом НБУ должен иметь возможность постоянно держать руку на пульсе. Нет в стране другого органа, который мог бы серьезно влиять на валютную стабильность в стране. Рынок без твердой руки регулятора бессилен. Если полностью снять валютный контроль, то в один прекрасный момент можно столкнуться с отрицательным сальдо платежного баланса, после чего возникнет вопрос о стабильности гривни. Я человек либерально настроенный, но я против того, чтобы изменения валютного законодательства инициировались парламентом и Кабмином в обход Нацбанка.О политике
В:
Господин Тигипко, у вас сейчас достаточно средств, даже для того, чтобы создать собственное политическое движение. Не хотите вернуться в политику?О:
Вы знаете, мне сейчас значительно интереснее работать в бизнесе. Без злобы — я сейчас сочувствую тем своим коллегам, с которыми раньше работал в политике. Они никак не могут добраться до конструктива, до самого интересного — моделирования страны и получения конкретных результатов от своей работы. Я понимаю, насколько это морально тяжело. Я был в такой ситуации, когда ты ясно понимаешь, какие реформы необходимо провести, и уже написал для этого соответствующие законы… но это все ложится на полку, и от твоих усилий ничего не остается. Это очень сложно. Сейчас же я хоть и действую в меньших масштабах, но зато могу полностью ощутить эффект от проделанной работы. И от этого мне комфортно.В:
Не жалеете, что в 2004 году ушли от Януковича? Ведь сейчас Ваша карьера могла бы сложиться по-другому…О:
Не жалею. Мне нравится строить стратегии и заниматься их реализацией. В политике этого сейчас делать не получается…В:
С точки зрения экономиста, из трех правительств — Тимошенко, Еханурова и Януковича, которые работали с 2004 года, какое вы бы могли выделить как самое экономически грамотное?О:
Никакое. Никому из них не удалось сделать серьезных изменений и реформ, которые нужны стране. У перечисленных вами правительств на это просто не было времени. А раз нет результата, то, извините, никаких положительных оценок не будет.В:
А что сейчас нужно Украине?О:
Структурные реформы, которые бы сделали экономику конкурентоспособной. Для этого надо провести судебную реформу, дерегуляцию малого и среднего бизнеса, который мог бы дать Украине огромные поступления в бюджет и рост рабочих мест. Нужно также завершить процесс приватизации. Причем это должен быть прозрачный процесс, совсем не такой, как продавали «Лугансктепловоз». В конце концов, необходимо решить вопрос с землей, разрешив торговлю землями сельхозназначения. Для финансистов ведь совершенно ясно, что на рынке земли у нас сейчас творится полная профанация. Мы просто делаем нищими людей, которые живут в селе, а ведь они могли бы быть достаточно обеспеченным классом общества. Прикрываясь какими-то популистскими лозунгами из коммунистической эпохи, мы только ухудшаем им жизнь. Без отмены моратория на продажу сельхозземель в село не пойдут финансы. А ведь в этом году погодные условия уже дают сигнал, что могут возникнуть проблемы с урожаем… Надо делать, а не говорить. И работать — на страну и на людей, а не на имидж партии и политиков.В:
И напоследок, скажите как сторонний наблюдатель, политика после президентских выборов 2004 года стала интереснее?О:
Я не зритель. Я не чувствую себя в зале. Наоборот, я сопереживаю и не могу сказать, что, мол, я тут сделки заключаю и поэтому мне все равно, что творится в стране. В Украине много людей живет за чертой бедности — в таких условиях нельзя быть зрителем. Что же касается интереса к политике, то я очень положительно отношусь к происходящему в ней. Она стала многовариантной. Все-таки раньше влияние Леонида Кучмы (нужно отдать ему должное) было очень сильным. Можно было много чего генерировать, инициировать, но всегда надо было идти к нему и советоваться. Только тогда инициатива могла превратиться в результат. На определенном этапе это было даже хорошо, и господин Кучма свою задачу выполнил: мы пришли в рыночную экономику, которая уже показывает свои результаты. Там, где государство удачно подыгрывает экономике, эти результаты положительны. Власть может быть помощником экономического развития. Но сейчас мы уже перешли в следующий этап развития экономики, в котором, на мой взгляд, централизация власти, даже в руках очень сильного руководителя, пойдет стране не на пользу. Мы должны постепенно учиться парламентаризму. И даже если нам может многое не нравиться в этом парламенте — ничего страшного. В следующий раз будем осторожнее относиться к выбору. Народ имеет право на ошибку. Главное, мы не должны допускать, чтобы прошедшие в парламент силы впоследствии теряли свою долю в парламенте, потому что в этом случае мы допускаем искажение волеизъявления граждан. Поэтому сейчас сторонам нужно договориться и идти на новые выборы. Они и расставят все на свои места. Не эти, так следующие.Сергей Леонидович Тигипко родился в 1960 г. в селе Драгонешты Лазовского района Молдовы. В 1982 г. окончил Днепропетровский металлургический институт. В 1991-2001 гг. — зампредправления банка «Днепр», а затем предправления днепропетровского ПриватБанка. В 2001 г. вместе с женой создал группу ТАС. В 1997 г. назначен вице-премьером по вопросам экономики в правительстве Павла Лазаренко. В 1999-2000 гг. — министр экономики в правительстве Виктора Ющенко. В декабре 2002 г. избран главой НБУ, а в ноябре 2004 г. подал в отставку. Руководил избирательным штабом Виктора Януковича в 2004 г. С октября 2005 г. — предправления ТАС-Комерцбанка. В феврале 2007 г. продал ТАС-Комерцбанк шведскому Swedbank, сохранив за собой пост предправления.