Экономика

Иван Миклош: «Частичные реформы — еще хуже, нежели их отсутствие»

Иван Миклош признан в 2004 г. лондонским журналом «Euromoney» лучшим министром финансов в мире. Он внес значительный вклад в успешное проведение посткоммунистических реформ в экономике Словакии. Автор знаменитой налоговой реформы, которая помогла Словацкой Республике (СР) прослыть «раем для инвесторов», ввел 19% фиксированную ставку налога для юридических и физических лиц.

Вопрос: Начнем с обратного. Если говорить о словацком опыте, что нам не следует вводить? Почему эти меры не дадут результата?

Ответ: В Словакии существовала иная налоговая система перед началом реформ. У нас была прогрессирующая шкала налога на доходы: от 10 до 38%. И мы отменили определенные налоги. Изменили налог на дивиденды, наследство, подарки и передачу недвижимости. Возможно, эти меры и не будут внедряться в Украине… Все зависит от украинского правительства.

В: Как оценить эффективность тех или иных нововведений?

О: Эффект будет, если предприниматели останутся довольными этими новшествами, и начнут платить налоги. Громадная проблема в Украине — неуплата налогов и уклонение от налогообложения. Когда же люди начнут платить, налоги уменьшаться, а доходы будут гораздо больше, нежели сегодня. Главное, произвести изменения и убедить людей изменить отношение к уплате налогов.

В: В своих интервью Вы часто говорите о целесообразности радикальных реформ в Украине. Нужно ли нам сейчас делать резкие движения в сфере государственных финансов?

О: Изменения должны быть комплексными. Украина является примером того, что частичные реформы не дают результата. Частичные реформы — еще хуже, нежели их отсутствие. Если посмотреть на развитие Украины 25 лет назад, она имела точно такой же экономический уровень и ВВП на душу населения, как Польша и Беларусь. В Польше за это время произошли весьма комплексные и конкурентоспособные реформы. В Беларуси не сделано почти ничего. А в Украине провели частичные реформы — старую систему сломали, а новую не построили. Результаты таковы: в 2013 г. ВВП Польши на душу населения был в три раза больше, чем в Украине, а Беларуси — в два раза (несмотря на то, что в этой стране не проводилось существенных реформ).

В: Какие расходы в Украине можно сократить? На чем сэкономить, если говорить о сфере госфинансов?

О: В Украине чересчур высокие публичные расходы, особенно по отношению к доходам на душу населения. По отношению к общему ВВП страны они составляют более 53%. Когда мы начинали реформу в Словакии, у нас было приблизительно такое соотношение. В 2008 г., после реформ, государственные расходы снизились до 35%. Такие же показатели и в прибалтийских странах.

В: Как быстро можно достичь такого показателя?

О: Зависит от эффективности реформ. В Словакии изменения произошли за восемь лет.

В: Как оцениваете старт процесса дерегуляции цен на энергетику украинским правительством (в контексте влияния на уменьшение затрат государственного бюджета)?

О: Это действительно одна из необходимейших мер в процессе реформ. Без этого нельзя улучшить украинскую экономику. Это должно было произойти еще 25 лет назад. И все успешные экономики Европы прошли эту процедуру именно тогда. Насколько я знаю, деньги, которые выделялись в Украине для регуляции и удерживания цен, составляли 5-6% ВВП. Это огромнейшая сумма! Зато расходы на оборону — 1%. Нонсенс!

В связи с реформами, цены на газ для населения увеличились на 400%, но это лишь половина от рыночной стоимости. Государство уменьшило дотацию этой сферы на 40%, но субсидии продолжают начисляться. И часть уже сэкономленных денег нужно тратить на социальные нужды для бедных слоев населения. Дерегуляция цен неизбежна. Как известно, регулирование цен — огромный источник коррупции, и почвой для появления олигархов в стране является именно она. Самый эффективный метод борьбы с коррупцией – дерегуляция.

Когда в стране регулируемые цены, для населения они остаются низкими. И у людей нет причин экономить энергоресурс, что приводит к еще большему его потреблению. Такая же ситуация и в промышленности. В итоге, у инвесторов нет повода вкладывать деньги в добычу местных энергоносителей. Приходиться импортировать. Наши страны импортируют энергию из России, и зависимы от нее. А цена на нее не только экономическая, но и геополитическая. Поэтому, лучше, если цены будут рыночными, а правительство окажет помощь истинно малоимущим.

В: Хотя Вы и не консультируете украинское правительство по вопросам финансовой децентразизации, но хочется услышать Ваше мнение. Есть украинские регионы, куда совсем плохо инвестируют. Какие нужны шаги в этом направлении? О чем говорит опыт Словакии? Что из него мы можем применить?

О: То, что сделала Словакия в 2003-2005 гг., называется «фискальная децентразизация». Мы создали правила, по которым распределяем деньги по регионам. У нас все налоги на доходы населения разделяются на областные и районные муниципалитеты. И прописан критерий, благодаря которому местные органы знают, приблизительно, сколько доходов получат из центра. У них даже есть собственные (местные) налоги. Самый важный из них — налог на недвижимость, а также на утилизацию отходов и содержание животных. Местные муниципалитеты сами распоряжаются и ответственны за то, как и куда тратить эти деньги. Они определяют и уровень их собственных налогов. Мы предоставили им стабильные условия, выделили все деньги из этого налога на персональные доходы. Дали схему тарифа, по которой можно просчитать сумму возможных доходов. Цифра зависит от количества населения, процента детей и пенсионеров, проживающих в регионе или области, а также от размеров территории.

В: Вы неоднократно повторяли в своих интервью, что главное условие успеха экономических реформ — скорость их реализации. Если 2015 г. – лишь подготовка макроэкономической стабилизации (как в Словакии в 2003 г.), и только с 2016 г. (как в Словакии в 2004 г.) начнутся реальные реформы, то когда должен закончиться этот процесс?

О: Реформы никогда не заканчиваются для любой страны. Это бесконечный процесс, так как глобальная конкуренция становится все жестче. Если реформы в Украине будут сделаны, можно ожидать позитивных результатов через два года. Как Вы верно заметили, сейчас идет макроэкономическая стабилизация и подготовка налоговой реформы, а также разные структурные реформы. В этом году снижение экономического уровня будет продолжаться, в следующем — возможна стабилизация и, начиная с 2017 г. предполагается рост. Все зависит от того, насколько быстро и эффективно будут проведены реформы.

В: Вы говорили в своих предыдущих интервью, что не президент и не премьер должны быть ответственными за реформы, а кто-то другой. Во многих странах и в Словакии, за это отвечал министр финансов. У нас тоже Наталия Яресько должна взять на себя такую ответственность?

О: Это неверная интерпретация. Должно быть очень сильное лидерство в осуществлении реформ. В Грузии таковыми являлись президент Михаэл Саакашвили и министр экономики Каха Бендукидзе, которые действовали как одно целое; в Словакии – премьер-министр Микулаш Дзуринда и я; Польше – Лешек Бальцерович (вице-премьер и министр финансов); Чехии – Вацлав Клаус (министр финансов, вице-премьер). Важно, чтобы был человек, ответственный за реформы.

Но главная ответственность — коммуникация. Нужно постоянно иметь контакт с представителями СМИ и объяснять общественности, почему предпринимаются те или иные шаги, каких ждать результатов и что произойдет, если их не сделать. И важно, чтобы вся команда осуществляла эти реформы, а не один человек из правительства. Но эта персона должна быть не выбранной или назначенной, а самой активной в осуществлении реформ.

В: В случае провала реформ в Украине, все-таки, спрашивать с кого?

О: В реальности, это персона премьера, как главного ответственного за реформы. А также министры экономики и финансов, ибо они отвечают за главные экономические мероприятия. Но здесь очень важно, чтобы в ходе реформ эти министры имели поддержку во всем правительстве и коалиции.

В: Какие видите угрозы для государственного финансового сектора Украины?

О: Самая большая угроза в том, что реформы не будут сделаны. Что они не пройдут в парламенте, или пройдут, а на местах не станут внедряться на практике. Макроэкономическая стабилизация включает в себя, в первую очередь, фискальную консолидацию. Это неизбежно, так как Украине нужна консолидация в банковском и финансовом секторах, для экономического роста и привлечения инвестиций. Макроэкономическая стабилизация также связана со структурными реформами: без них она не может осуществиться. При отсутствии эффективной налоговой системы, не будет достаточно денег в бюджете. А значит, и фискальной консолидации. Без пенсионной реформы и изменений в здравоохранении, не будет достаточных поступлений в госсектор, так как эти сферы очень зависимы от публичных средств. А без результативной борьбы с коррупцией, не состоится фискальная консолидация. Ибо коррупция поглощает массу денег, а все названные сферы связаны между собой. Это причина, по которой реформы должны быть комплексными и довольно разнообразными.

В: Некоторые эксперты считают, что Украина не выполнит своих экономических обязательств, что спровоцирует рост внешних кредитов и еще больший отток инвесторов. У Вас есть сомнения по этому поводу?

О: Все зависит от того, насколько эффективными станут реформы, и будут ли они вообще проводиться. Но надеюсь, что Украина выполнит обязательства.

В: Если говорить об экономике в целом, что из словацких реформ идеально подошло бы и для нашей страны?

О: Пенсионная, социальная, фискальная реформы, децентрализация, изменения в сфере энергетики и здравоохранения, на рынке труда. Нужно обратить внимание на те сферы, где наиболее сильны коррупционные позиции. Например, огромные госпредприятия. Здесь нужно применить приватизацию, как средство уменьшения коррупции. Дерегуляция цен тоже сужает ареал распространения коррупции.

Еще одна мера, которую использовали в Словакии для борьбы с коррупцией — прозрачность. Мы приняли закон, по которому все госрасходы подлежали обязательной детальной отчетности (за каждый потраченный евро). Мы приняли закон, согласно которому любой контракт между частным и госпредприятием должен публиковаться в Internet. В противном случае, он не вступает в силу. Любой субъект, использующий казенные средства при заключении контрактов, обязан следовать данному закону. Все вышесказанное прописано в «Программе-2020», договоре Украины с МВФ и правительственной программе. Результат зависит от того, насколько оно будет воплощено в жизнь.

Родился 2 июня 1960 г. в городе Свидник (СР). Окончил Университет экономики в Братиславе, также учился в США и Великобритании. В 1990 г. стал советником вице-премьера по экономическим реформам; 1990-1991 гг. — директор департамента экономической и социальной политики в канцелярии премьер-министра; 19911992 гг. — министр приватизации в кабинете премьера Яна Чарногурского; 1992-1998 гг. — директор экономического центра M.E.S.A 10; 1994-1998 гг. — преподавал в Университете г. Трнава (Словакия); 1993-2000 гг. — член Демократической партии (Demokraticka strana); 1998-2002 гг. – вице-премьер по экономике в кабинете Микулаша Дзуринды; в 2001 г. присоединился к Словацкому демократическо-христианскому союзу (SDKU); 2002-2006 гг. — министр финансов СР, заместитель премьера; 2010-2012 гг. — заместитель премьер-министра и министр финансов в правительстве Иветы Радичевой; сейчас — депутат Национального Совета СР; с 2014 г. консультирует украинское правительство; в феврале 2015 г. назначен советником министров финансов и экономики Украины. Женат, двое детей; увлекается велоспортом, лыжным спортом, кайтингом и чтением книг.

Татьяна Омельченко