Актер рассказал «i» о том, как он относится к борьбе за кресло председателя российского Союза кинематографистов и о своей роли в новом сериале
Вопрос: Достаточно долго продолжается борьба в российском Союзе кинематографистов по поводу председательства в нем Никиты Михалкова. Как вы относитесь к этому противостоянию?
Ответ: Поскольку я — человек театральный и к кинематографу имею отношение как рядовой участник, я на этом съезде не был, но все его заседание я просмотрел в записи. Я стопроцентно на стороне Михалкова. Может быть, так сложилось потому, что я лично ему симпатизирую, ведь я у него снимался, и он на меня произвел громадное впечатление как художник, режиссер и актер. Поэтому я могу находиться под влиянием его личности. Но тем не менее, взвешивая все, я не понимаю, зачем они подставили Марлена Хуциева (председатель альтернативного Союза кинематографистов.— Авт.)? Если вы такие честные и правые, выдвиньте другого человека. Ведь Марлен Хуциев всю жизнь был не то что гонимым режиссером, но не всё ему разрешалось и удавалось. Здесь могла возникнуть компенсация. В 80 лет возглавлять союз? Это бестактно по отношению к нему.
Мне кажется, что Никита прав. Под его председательством в Союз кинематографистов можно привлечь какие-то средства. Он ведь человек государственный, и он этого не скрывает, и отец его был человек государственный. И отношение к Никите, зачастую, переходит от папы. Никита Михалков сделал биографический фильм о Путине. Путин ему нравится, это его право. Вот такой он, Никита. Он пинком ноги открывал дверь вице-президента Руцкого — человек вхож. Я помню, снимался у него, вдруг звонит ему президент. Мне, обычному смертному, трудно себе такое представить.
Моему театру сейчас в Барнауле строят здание, чего я добивался несколько лет. Сейчас я добиваюсь встречи с Путиным — готовят (звонят из разных министерств). Я хочу обратиться к нему с просьбой: на достройку театра нужно 360 млн. рублей. Но эту встречу действительно нужно подготовить: если он со мной встретится, то этот вопрос ему нужно будет решить, а эти деньги же откуда-то нужно взять!
В: Вы не так часто снимаетесь сейчас в кино. Почему вы приняли приглашение от компании FRESH Production, и о чем этот фильм?
О: Это сериал «При загадочных обстоятельствах». Сейчас мы снимаем два двухсерийных фильма — «Следующая станция» и «Беспощадная любовь», где я играю Старого, человека, который долгое время проработал в уголовном розыске. Поскольку милицейская форма и эта тема мне знакомы с юности (первый фильм, который принес мне всесоюзную славу,— «Хозяин тайги», мы снимались в нем с Владимиром Высоцким), я с удовольствием согласился. Потом были «Предварительное расследование», «Пропажа свидетеля». Для меня эти фильмы и само утверждение на эти роли, особенно — в «Хозяине тайги», были огромным везением. Тем более что в театре в это же время я репетировал великий спектакль этого же автора, Бориса Можаева,— «Живой», который пролежал на полке 21 год. Его дважды запрещала Фурцева, потом министр Демичева. Я помню, когда появилась повесть Можаева «Живой» в журнале «Новый мир», главным редактором которого тогда был Твардовский, первым, кто мне сказал, что я должен сыграть эту роль, был Высоцкий.
Я согласился на съемки в этом фильме и потому, что у меня с Киевом связано много хороших воспоминаний,— особенно о фильме «Бумбараш». Вначале к этой роли я относился как к проходящей, как к легкому фильму — ну, успех, но ничего особенного. Тем более что фильм был телевизионный, а подобные картины имели другой ранг, пониже, а почему, не знаю. И вот теперь прошло столько лет, и в связи с моим днем рождения я получил такую sms от одной поклонницы: «Телефон не отвечает, поздравляю СМС/по «Культуре» сообщают, что родился ЗВС/ Бумбараш по всем каналам распевает «Наплевать»/он и титул твой, и слава, и народная забава/ он вписал тебя в анналы/так не вздумай унывать». В таком коротком поздравлении — вся суть. Поэтому Киев — это родное мне место. Когда я в окно поезда вижу Софию Киевскую, Родину-мать, сердце вздрагивает до сих пор. Кстати говоря, в Киеве замечательные актеры, один лучше другого: Василий Федорович Романенко, Баклан, Наташа Васько. Я давно уже не испытывал радости такого партнерства.
В: Любимов не вечен. Что потом произойдет с Театром на Таганке?
О: Думаю, что «Таганки» Любимова просто не будет. Ее практически уже нет. Любимов, конечно же, работает грандиозно, но… к 92 годам человек уже выплескивается и высказывается на полную. Хотя Любимов продолжает экспериментировать, он делает интересные спектакли, но для театральных знатоков, а не для широкой публики. Шедевры, которые он создал ранее, имели колоссальный успех и у публики, и у знатоков, а сейчас это скорее лабораторная работа для себя, и в этом смысле мне наших молодых артистов подчас жалко, потому что они не играют ролей. Артист растет и делается только на ролях, а на поэтических упражнениях Любимова актер не вырастет.
Правда, у нас в театре была очень сильная поэтическая линия — «Антимиры», «Павшие и живые», «Послушайте», но были и спектакли классического репертуара — «Тартюф», «Живой», «Гамлет», «Галилей», «Дом на набережной» и т. д.
А дальше будет то, что всегда бывает. Здесь никакого открытия нет: нет Эфроса — нет и театра Эфроса, нет Товстоногова — нет БДТ, нет Ефремова — нет того «Современника» (слава Богу, что сохранился хороший театр).
В: Волчек же постоянно приглашает разных режиссеров в «Современник».
О: Да, она приглашает, в отличие от Любимова, который очень консервативен. Один раз пригласил Эфроса, и тут же разразился грандиозный скандал. Поэтому у него никаких преемников быть просто не может. У такого гениального человека, как Любимов, их просто не может быть. Никто не может постичь его театральное мышление. Ему можно подражать и использовать какие-то его приемы, но они останутся голыми и бездуховными, не согретыми его талантом и театральным гением. Нужно будет просто смириться с этим и быть готовым к тому, что это будет другой театр. Конечно, еще какое-то время репертуар будет держаться, потому что все спектакли Любимова авторские, и это его интеллектуальная собственность, но поймите и другое обстоятельство. Придет другой руководитель, и он быстро поймет, что эти спектакли уже не делают кассовые сборы, а если этого нет, тогда нужно менять репертуар. Время в этом смысле очень жестокое — наш зрительный зал не всегда полон.
В: Не кажется ли вам, что театральная публика сильно изменилась? Люди приходят на известные имена, но им уже все равно, что эти актеры в данный момент играют на сцене, несмотря даже на то, что гастролирует репертуарный, а не антрепризный театр.
О: Гастроли репертуарного театра и антреприза — все-таки разные вещи. Например, 14 октября мы приедем в Киев и привезем три спектакля — «Арабески», «Горе от ума» и последнюю нашу премьеру — «Мед» по поэме Тонино Гуэрра.
Что касается публики, она, конечно, изменилась. Но опять же, мы всегда мыслим узко. Если у нас обменники на улицах и цены мы определяем в у. е. или долларах, то как же все переменилось — ценности и, соответственно, публика. Но как говорил один старый антрепренер, которого любил цитировать Немирович-Данченко: «Публика никогда не бывает виновата». Если она сегодня такая, то виноваты мы — общество. А актеры — это часть этого общества. То, что в 90-е с экранов телевизоров хлынул поток черного безобразия, крови, насилия, порнографии,— результат того, что мы тогда обрубили цензуру. Сейчас мы ее пытаемся вернуть, да не тут-то было. Мы уже все демократы, мы все знаем, что делать: что хотим, то и воротим. Конечно, после всего этого публика изменилась. И не в лучшую сторону, как и мы все. В обществе должны быть такие ценности, как сочувствие, жалость, доброта, благородство, какие-то запреты и границы допустимого, а они в 90-е были уничтожены. Даже сейчас у вас и у нас учебники по истории переписываются: кто герой — Бандера или Матросов?
Я, старый человек, совсем недавно узнал, что, оказывается, указ о праздновании Дня Победы был подписан 8 мая 1945 г. Через два года это было отменено, и до 1966 г. мы не праздновали День Победы. Было даже такое, что участники Великой Отечественной войны стыдились своих наград, и т. д. Поэтому и молодежь воспитывалась в таком же духе.
Все-таки хочется, чтобы наше общество и дети возвращались к какому-то целомудрию. Возможно ли это, Бог его знает…
____________________________
Валерий Сергеевич Золотухин родился 24 июня 1941 г. в с. Быстрый Исток Алтайского края. Народный артист РФ (1987 г.). В 1963 г. закончил ГИТИС. С 1964 г. и по сей день является актером Театра на Таганке (роли в спектаклях: «Добрый человек из Сезуана», «Герой нашего времени», «Борис Годунов», «Мизантроп», «Владимир Высоцкий» и др.). Дебют в кино — фильм Владимира Назарова «Пакет» (1965 г.) по повести Леонида Пантелеева. Наибольшую известность получило исполнение роли участкового Сережкина в трилогии «Хозяин тайги» (1969 г.), «Пропажа свидетеля» (1971 г.) и «Предварительное расследование» (1973 г.); а также в фильмах: «Бумбараш» (1972 г.), «Ночной дозор» (2004 г.). Всего актер снялся в 71 картине. С 2003 г. является худруком Государственного молодежного театра Алтая. Первая жена — актриса Нина Шацкая, сын Денис — священник. Вторая жена — Тамара, сын Сергей — барабанщик группы «Мертвые дельфины», покончил с собой в 2007 г. У актера подрастает сын Иван (2004 г.) от Ирины Линдт, актрисы Театра на Таганке.