Вечером 2 мая в Нью-Йорке пройдут торги аукционного дома Sotheby’s, посвященные знаковым произведениям импрессионистов и работам современных художников. Наряду с тем, что в качестве главного фаворита аукциона Impressionist & Modern Art Evening Sale заявлен один из вариантов картины «Крик» Эдварда Мунка (эстимейт $80 млн.), с молотка пойдут также картины Сальвадора Дали, Пабло Пикассо, Тамары де Лемпицки и Хаима Сутина
Полотно Пабло Пикассо Femme assise dans un fauteuil («Женщина, сидящая в кресле») получило предварительную оценку в $20-30 млн. В то же время холст Хаима Сутина Le Chasseur de chez Maxim’s («Посыльный из «Максима») отмечен эстимейтом в $10-15 млн., а сюрреалистическая картина Сальвадора Дали Printemps nécrophilique («Некрофильная весна») предлагается за $8-12 млн. При этом предполагается, что немалый интерес у коллекционеров вызовет считавшаяся ранее утерянной работа Тамары де Лемпицки Nu adossé I с эстимейтом в $3-5 млн.
Картина Сутина, выставляемая на торги из коллекции филантропа Теодора Форстмана, считается одной из ключевых в творчестве художника, а потому оценивается наравне с самыми дорогими его произведениями, такими, например, как «Портрет мужчины в красном шарфе». Известно, что это полотно в феврале 2007 г. продали за $17,2 млн.
Примечательно, что картин Хаима Сутина, уроженца Смиловичей Минской губернии, практически не найти ни в современной Беларуси, ни в России. На русском языке не издано ни одной монографии о нем. Да и вообще, на исторической родине художника о нем знают мало. Он покинул родину еще до революции и долгое время был для России «потерянным» гением, как были «потерянными гениями» долгое время многие другие художники: Марк Шагал, Осип Цадкин, Моисей Кислинг. А вот на Западе, «сумасшедший художник», выходец из нищего захолустного местечка, сегодня запредельно дорог. На мировых аукционах уже в начале 1990-х гг. цены на работы Сутина измерялись миллионами долларов. В числе его поклонников и счастливых обладателей его картин Изабелла Росселлини, семья Чарли Чаплина, потомки Марка Шагала, Фрэнсис Форд Коппола. Еще при жизни его считали весьма странным человеком. Кто-то пустил слух, что Хаим не женится, потому что не может любить нормальных женщин. У него было небольшое психическое отклонение: он испытывал болезненное влечение к красному, а при виде окровавленных мясных туш впадал в экстатическое оцепенение. Об этом вспоминают многие его биографы и друзья. Патологическая любовь к красному породила его неповторимую манеру письма: что бы ни изображал Сутин, это напоминало выворачиваемое наружу чрево.
По оценке экспертов картина Тамары де Лемпицки Nu adossé I, несомненно, способна вызвать ажиотаж на будущих торгах. Имея польско-еврейское происхождение, Тамара де Лемпицка, родившаяся в Варшаве в 1898 г., большую часть жизни прожила во Франции и США, но при этом всегда, называя себя «падчерицей России», цитировала строки из стихотворения россиянина с польско-еврейскими корнями Владислава Ходасевича.
Интерес к ее работам с годами не утихает, чему, безусловно, способствует присутствие их изображения во многих видеоклипах Мадонны. Определенно певице импонировала личность художницы, не считавшей нужным скрывать свою бисексуальную природу (она часто бывала на лесбийских вечеринках и в своих работах воспевала образ обнаженной женщины). Отметим, что в числе звездных коллекционеров живописи Лемпицки актеры Джек Николсон и Барбра Стрейзанд.
Наиболее характерные для творчества Лемпицки картины «Андромеда» и «Прекрасная Рафаэла», воплотив в себе яркую эротичность, стали классикой жанра. Их позы, томный взгляд Андромеды и цепи на ее запястьях, полуприкрытые глаза Рафаэлы и яркие полные губы обеих богинь крайне красноречивы, при том что «Прекрасная Рафаэла» была выполнена в манере флорентийских маньеристов. Обе работы считаются вершиной художественного мастерства художницы. Трудно поверить, что было время, когда работы Лемпицки пылились на чердаке.
Организаторы аукциона предполагают борьбу и за работу Сальвадора Дали «Некрофильная весна» 1938 г., отражающую его медитативные настроения того периода. Некоторые искусствоведы предполагают, что в этой работе заключен некий дуалистический контекст, где запечатленный фантастический образ женщины своеобразно отображает авторское «я». По сути, это личностное прочтение автопортрета Дали, жанра, к которому художник нередко прибегал совершенно открыто. Правда, автопортрет Дали в «Святом Якове» — это уже целиком самодостаточная оригинальная концепция.