«Технический Гран-при» Каннского фестиваля фильм не спасает
В кинотеатре «Жовтень» стартовала в прокате арт-хаусная драма «Карта звуков Токио» испанского режиссера и сценариста Изабель Койшет. Вопреки ожиданиям картина впечатляет зрителя не столько своим звукорядом, сколько видами манящего азиатского мегаполиса.
Безупречную техническую сторону фильма отметили и на прошлогоднем Каннском фестивале, вручив ему «технический гран-при», а вот главная награда «Золотая пальмовая ветвь», на которую также номинировалась драма, госпоже Койшет оказалась не по зубам. История любви японской девушки-киллера Рю (Ринко Кикучи) и испанского бизнесмена Дэвида (Сержи Лопес) вдохновляет не больше, чем мороженая рыба, которую Рю разделывает на рынке в свободное от основной работы время.
Японский импресарио, чья дочь Мидори покончила жизнь самоубийством, подозревает, что в ее смерти виноват испанский бизнесмен Дэвид. Сотрудник импресарио, тайно влюбленный в его дочь, нанимает Рю, чтобы отомстить испанцу. Девушка приходит в его винный магазин для выполнения своего задания, но быстро сближается с ним и в конце концов отправляется в лав-мотель, куда парень любил ходить со своей прежней пассией. В свою очередь друг киллерши, стареющий звукорежиссер, пытается понять, чем же он хуже злополучного испанца, и параллельно мечтает создать подробную звуковую карту Токио. Для этого режиссер записывает не только все разговоры со своей подругой, которая в его обществе преимущественно молчит, но и все окружающие звуки — будь то всасываемая японская традиционная лапша, звуки метро, или чавканье резиновых сапог по мокрому асфальту. На плечи звукорежиссера и ложится роль закадрового рассказчика.
В целом развитие картины вполне предсказуемо, и даже кадры мегаполиса не спасают от тоски, в которую зритель погружается уже после первых двадцати минут просмотра. Диалоги персонажей слишком перегружены, кадры секса в мотеле больше тянут на софт-порно и не вызывают эмоций. История любви представителей двух разных культур, разыгранная как по нотам, оставляет абсолютно без отклика. Актеры же, которые словно марионетки, озвучивают свои тексты и выполняют необходимые действия, выглядят неубедительно, а коллизии и трансформации их героев — банальны. Нагромождение киноцитат и штампов современной японской культуры на экспорт, на что режиссер пошла сознательно, вызывает зевоту, а интрига угасает, не успев по-настоящему увлечь. Не спасают положение даже открыточные виды Токио, сопровождаемые оригинальным звуком. В итоге вместо криминальной драмы получилось визионерское атмосферное кино, снятое европейским режиссером в азиатской стилистике, которое досмотреть до конца сможет далеко не каждый киноман.
Хотя при большом желании все-таки можно покопаться и поискать в зияющей пустоте крохи тщательно скрытого смысла. Как-то, например, вечное одиночество человека в мегаполисе, тему любовного треугольника, неумение искренне говорить о своих чувствах и переживаниях, нездоровую болезненную любовь, приводящую к печальным последствиям, непонимание Востока и Запада и т.п. Однако лучше просто позволить картинке укачать себя и насладиться видами города и красивым лицом Ринко Кикучи.