«Кольчужные» скандалы нанесли большой ущерб экономике Украины. Разговоры о нелегальной продаже Украиной этого комплекса за рубеж возобновились месяц назад. Генеральный директор предприятия — производителя «Кольчуги» рассказал «і» о причинах скандалов, разгоревшихся вокруг его детища.
Вопрос: Когда и кем разрабатывалась знаменитая «Кольчуга»?
Ответ: Название «Кольчуга» и первая документация на эту технику появились в Курске в военном институте ГРУ СССР в 1980 году. В 1987 году было решение ВПК Союза о передаче на серийное освоение донецкому заводу «Топаз» этой техники. Завод «Топаз» специализировался на выпуске пассивной техники дальней радиотехнической разведки. «Кольчуга» рассматривалась тогда как шаг вперед. Пришлось полностью переработать документацию для того, чтобы начать производство. Через год по новой документации «Кольчуга» прошла государственные испытания. В советское время было выпущено около 75 «Кольчуг». Затем началась конверсия, разделение границ… В результате этих событий в таком виде, как раньше, «Кольчуга» перестала представлять интерес. Мы переживали очень тяжелые годы. Завод «Топаз» был головным предприятием в СССР по производству техники дальней пассивной радиотехнической разведки, а наше КБ — головным по разработке. КБ было создано на нашем заводе из работников предприятия усилиями Юрия Маслюкова (зампредседателя Госплана СССР, председателя ВПК). До этого времени завод получал документацию от семи разработчиков. И работать было просто невозможно: объемы были сумасшедшие, за военную технику драли безбожно. А что такое от разных разработчиков документация? Это разные несущие конструкции, разная элементная база, все разное. Невозможно обеспечить никакой унификации производства — каждая конструкция оригинальна. Это было основанием, чтобы на наше обращение отреагировали и создали у нас КБ. Сейчас мы преобразовались в государственную акционерную холдинговую компанию, которая была создана на развалинах некогда успешного производственного объединения. В свое время развалили все научно-производственные и производственные объединения, тем самым нанеся огромный удар по экономике страны. Научно-производственное (или производственное) объединение — это прикладная наука, объединенная с производством. Наука, которая работает на это производство с учетом его технологии, специфики, по заказам этого производства, это перспективы выпуска новой техники, развития целых направлений. В результате развала все конструкторские бюро и заводы были оторваны друг от друга, более того, став юридически независимыми, многие руководители перестали видеть друг друга в упор. Нам удалось сохраниться, создав холдинговую компанию на базе разваленного производственного объединения.
В: Нынешние «Кольчуги» существенно отличаются от советского варианта?
О: Это совершенно другая документация, это расширенные диапазоны частот, это новая антенная система. В одной из статей я писал, что от старой «Кольчуги» осталось два признака: первый — тот факт, что она осталась пассивной (ничего не излучает), не стала активным радиолокатором. Второй — она работает во всем диапазоне частот — принцип параллельного приема, когда одновременно принимается информация во всем диапазоне частот. Это то, что было на старой «Кольчуге». Данный принцип сохранен, только в более широком диапазоне. Все остальное — новое.
В: С какого года существует новая «Кольчуга»?
О: Новая «Кольчуга» была разработана к 2000 году. Причем в последние 2-3 года до окончания разработки на предприятии фактически не выплачивалась зарплата, не отапливалось помещение, а разработка шла. Затем, в 2000 году, когда стало ясно, что «Кольчуга» получилась (а какие долги были, я уже молчу!), я поехал к Валерию Ивановичу Малеву, светлая ему память. Он был генеральным директором «Укрспецэкспорта». Он дал заводу 12 млн. грн. За эти деньги мы собрали опытный образец и с ним поехали на всемирную выставку в Абу-Даби. С этого момента у нас началась другая жизнь: появились заказы, мы вернули «Укрспецэкспорту» 12 млн. грн.
В: Почему «Кольчуги» назывались охотниками на «стелс»?
О: Что такое технология «стелс»? Это покрытие, которое поглощает излучение. Нет отражающего сигнала, который нужен активной радиолокации. А «Кольчуга» работает по излучениям бортовых радиолокационных систем. Военная авиация, как правило, не летает в боевой обстановке без работающего бортового радара: кругового обзора, управления огнем, свой — чужой, и т.д., и эти излучения принимаются «Кольчугой». И самолеты, изготовленные по технологии «стелс», обнаруживаются аналогичным образом. Если бортовая радиолокация выключена — мы технику не видим. Примечательно то, что разведанная воздушная цель не знает, что она обнаружена, в отличие от ситуации, когда это обнаружение обеспечивается активным радаром.
В: Значит, американцы, которые вложили кучу денег в разработку технологии «стелс», должны быть не заинтересованы в распространении «Кольчуг»?
О: Это так. Я был приглашен в Лондон на переговоры с американцами по поводу приобретения «Кольчуги». Это было во время выставки в Фарнборо в 2002 году. Полетели мы туда с г-ном Майбородой, представителем «Укрспецэкспорта». В посольстве Украины в Лондоне состоялись эти переговоры. На встрече стало ясно, что американцы рассматривают появление «Кольчуги» как удар по обороноспособности США и крайне не заинтересованы, чтобы она расползалась по миру. По этому поводу делались соответствующие предложения, правда, в устной форме. Через два или три месяца начался первый «кольчужный» скандал. Он преследовал определенные цели: американцы прекрасно знали, что никакие «Кольчуги» в Ирак не поставлялись. У меня на заводе были две англо-американские комиссии по восемь человек, которые приезжали для выяснения этого дела. Они говорят открытым текстом: «Передайте нам конструкторскую документацию». Я им показал «Кольчугу», а они спрашивают: «А фотографировать можно?». Мы же на выставке «Кольчугу» показываем, пожалуйста, фотографируйте! Это были те эксперты, которые должны были сделать вывод о том, поставлялась «Кольчуга» в Ирак или нет. Конечно, никакой документации американцам не передавалось.
В: Разве Америке не проще купить «Кольчугу» через какую-то страну?
О: О таких попытках мне неизвестно. Есть одна особенность продажи «Кольчуги», и я думаю, что в какой-то мере она затрудняла такую сделку. Во всех контрактах, которые заключались «Укрспецэкспортом», делалась приписка о том, что реэкспорт запрещен. И то государство, которое покупает, представляет Украине сертификат конечного пользователя. Без этого продажа не состоится. Это юридическая норма, нарушение которой может привести к конфликту. Когда был иракский скандал, я участвовал в работе комиссии, которая давала ответы на 52 вопроса, заданных американцами. Комиссия заседала в здании администрации президента, ее возглавлял Виктор Медведчук. Там фигурировали самые нелепые общие вопросы, не имеющие отношения к Ираку. Один из вопросов был такой: дайте информацию, куда были поставлены «Кольчуги», с кем ведутся предконтрактные работы и какие заключены контракты. Каждый контракт нарабатывается в течение почти двух лет, и когда эта конкретная информация попала американцам, потенциальные заказчики от нас отвернулись, что ощутимо сказалось на экономике нашего предприятия.
В: Россия проявляет какой-то интерес к «Кольчугам»?
О: Не проявляет. Более того, Россия закрылась полностью от нас. Специфика российского ГРУ предусматривает невозможность приобретения для войск ГРУ иностранной техники.
В: У них что-то подобное есть на вооружении?
О: Что нового появилось на вооружении в России, мне неизвестно. Они сейчас занимаются модернизацией «Кольчуги», но что они там могут модернизировать, я не знаю. Наша «Кольчуга» у них работает в единственном числе. У нас же создаются комплексы. Комплексы, которые двумя методами обеспечивают расчет координат цели. А без расчета координат цели можно только определять пеленговое направление. Надо минимум две станции для определения координат цели триангуляционным методом, минимум три — для определения координат разностно-дальномерным (или гиперболическим) методом, а для определения третьей координаты нужны 4 станции. На российских одиночных «Кольчугах» этого нет. Обработка информации — очень сложный процесс. Мы сейчас занимаемся совершенствованием обработки и находим все новые решения, позволяющие увеличить точность расчета координат цели, и это очень радует.
В: Одна «Кольчуга» стоит около трех миллионов долларов?
О: Нет, одна «Кольчуга» стоит дороже, но на эту тему говорить не следует.
В: Россияне создали ракетный комплекс «Искандер» стоимостью $1 млрд. При создании ракет к нему использовалась технология «стелс». Наша «Кольчуга» сможет обнаруживать такие ракеты?
О: Ракеты для «Кольчуги» не интересны. За ракетами мы не гоняемся. Но как только ракетная установка совершает пуск, она включает свой радар. И как только она включила свой радар, «Кольчуга» это видит.
В: А «Кольчуга» легко сопрягается с ракетными комплексами?
О: Конечно, есть протоколы стыка. В автоматическом режиме в программе все это заложено, она может передать информацию по линиям связи.
В: Т.е. ракету ловить не нужно, нужно найти, где эта установка стоит?
О: Конечно. Зачем «Кольчуге» ловить ракету, что она с этой ракетой будет делать? Сбивать она ее не может.
В: Тем же европейцам интересно было бы обзавестись «Кольчугами»?
О: У европейцев кроме чешских станций «Вера» и «Борап» ничего похожего нет. Но в Европе НАТО решает, что покупать, с кем торговать. Если Украина вступит в НАТО, не думайте, что «Кольчуга» пойдет на вооружение в североатлантический альянс. Но завод «Топаз» будет уничтожен. Это точно произойдет. Американцы говорят открытым текстом, что они не заинтересованы в том, чтобы «Кольчуга» расползалась по свету. Так что с нашим заводом ясность полная.
В: Недавно был еще один «кольчужный» скандал…
О: Это вообще чушь. Вроде бы мы в Иран поставляли «Кольчуги». Я ничего не поставляю. Я работаю по внутренним договорам с «Укрспецэкспортом». Надо ехать в «Укрспецэкспорт» и разбираться, кому они поставляют. Я конечно знаю, куда идут поставки, потому что мои люди осуществляют пусконаладочные работы. Но Иран никогда даже не фигурировал как потенциальный покупатель. Информация о поставке в Иран впервые появилась в серьезном уважаемом английском журнале. Я вспоминаю Ирак — аналогичный сценарий. Поймите, кому-то это нужно. Перед тем как вторгаться в Ирак, устроили первый «кольчужный» скандал. А сейчас нестабильная ситуации с Ираном и появляется информация, что «Кольчуга» в Иране.
В: Эти скандалы способны серьезно повлиять на покупателей, оказать влияние на деятельность вашего завода?
О: В принципе, никакого развития этот скандал не имеет. Я звонил во властные структуры и говорил, что иракская эпопея принесла мне столько беды, что не дай бог это повторится! Мне ответили так: «МИД в лице министра иностранных дел уже официально опроверг эту информацию».
В: На сколько процентов увеличивается ежегодно объем производства, продажи?
О: У нас есть финансовый план, который является приложением к моему контракту. Там в обязательном порядке указывается рост объемов производства.
В: Этот план выполняется?
О: Да, раз я еще работаю директором.
В: Можете ли вы контролировать рост объемов производства, если не контролируете продажи?
О: Если окажется, что со стороны «Укрспецэкспорта» и его дочерних предприятий не будет никаких предложений и контрактов, то у меня будут очень серьезные проблемы.
В: Проблемы будут у вас?
О: Конечно. Если бы я имел самостоятельную лицензию на внешнеэкономическую деятельность, то была бы защита от подобных коллизий. Это не значит, что я не буду работать с «Укрспецэкспортом». Любое предложение от любого посредника, а «Укрспецэкспорт» — посредник, для завода очень нужно. К тому же «Укрспецэкспорт» имеет разветвленную сеть представительств во многих странах мира, у меня таких возможностей нет. Лицензия для завода — дополнительная возможность как-то выживать. За мной стоят люди — это немаловажно в моральном плане.
В: В украинском ВПК около 14 спецэкспортеров (предприятия-производители, которые имеют право самостоятельной продажи собственной продукции). Эти твердо стоящие на ногах предприятия торгуют своей продукцией наравне с «Укрспецэкспортом». Почему ваш завод не имеет статуса спецэкспортера?
О: Мне очень нужна лицензия спецэкспортера. Все необходимые документы уже подготовлены и отправлены в соответствующие структуры. Я усматриваю в наличии у завода лицензии спецэкспортера определенную гарантию экономической устойчивости существования предприятия. Иметь в своей товарной линейке только спецтехнику и зависеть только от того, насколько эффективно сработает «Укрспецэкспорт» и его дочерние структуры — это полностью полагаться на волю случая: сложится у них или нет. А я своему коллективу пока могу только рассказывать — вот у них там… Это не работа директора. Даже если получение лицензии не обеспечит большого прорыва, в моральном плане я не буду иметь права показывать пальцем на «Укрспецэкспорт». Я и коллектив завода хотим нести ответственность за деятельность завода.
В: Вы инвестируете в новые разработки?
О: Обязательно! У нас есть и новые разработки, и уже созданы опытные образцы.
Юрий Викторович Рябкин родился в 1937 г. в г. Енакиево Донецкой области. В 1960 г. окончил Харьковский авиационный институт. С 1960 г. по 1970 г. работал на заводе «Мотор Сiч». 1970-1978 гг. — старший инженер-исследователь КБ «Прогресс». 1978-1980 гг. — запорожский электромеханический завод «Искра». С 1980 г. по 1982 г. — заместитель директора по производству завода «Карпаты». С 1982 г. — генеральный директор, а затем и председатель правления ГАКХ «Топаз». Лауреат государственной премии Украины в области науки и техники, заслуженный машиностроитель. Женат, имеет двоих детей.