Этот концерт стал последним в рамках гитарного абонемента в 143-м филармоническом сезоне. Игра двенадцатикратного лауреата международных конкурсов была высокотехничной и экспрессивной, что не мешало некоторым зрителям сладко дремать прямо в зале.
На камерных концертах любой шорох или скрип филармонического паркета в зале воспринимается как удар в ухо. Наверное, поэтому публика в зале сидела, затаив дыхание. Прислушиваться было к чему: 30-летний Адриано дель Саль, длинноволосый молодой человек в строгом костюме и белой сорочке, демонстрировал удивительное владение инструментом. Но вдруг благоговейную тишину нарушили щелчки, которые издавал фотоаппарат одного господина, снимавшего происходящее на сцене. Некоторое время зал копил злобу на фотографа молча, но затем одна дама не выдержала, вскочила и воскликнула: «Прекратите щелкать!» После этого уже ничто не мешало наслаждаться звуками струн. Дама сладко зевнула и закрыла глаза. Очнулась она только тогда, когда раздались аплодисменты после исполнения господином дель Саль «Этюда без света» Андреса Сеговии. Аплодисменты эти в какой-то миг грозили перерасти в овацию, но зал вовремя опомнился: программка концерта обещала после этого антракт.
Второе отделение Адриано дель Саль начал с «Приглашения на танец» Хоакина Родриго. То ли материал композитора-классика столь великолепен, то ли музыкант поймал в тот момент кураж, но этот номер был самым ярким за весь вечер. Маэстро дель Саль впечатлял легкостью и виртуозностью игры.
До полного счастья всех собравшихся и финала пьесы оставалось буквально несколько нот, но в это время у одного из зрителей предательски зазвонил мобильный телефон. Случившееся явно выбило из колеи итальянца. Он с вызовом сообщил залу, что исполнит только две части из сонаты Giocosa того же Хоакина Родриго,— а вообще их там три. Учитывая то, что Адриано дель Саль решил проигнорировать медленное анданте и оставил два быстрых аллегро, было понятно, что он ждет как избавления окончания концерта. Это тут же проявилось в его игре — из нее не только исчезли тонкости, но в ней даже появились технические огрехи.
Самое обидное, что телефон, обидевший маэстро, в это время уже мирно и крепко спал в кармане своего владельца.