На свое субботнее выступление в Киев певица приехала с тремя участниками проекта «Оркестр креольского танго», известного по работе с Андреем Макаревичем. И хотя сама Елена Фролова благоговейно говорит о сотрудничестве с этими музыкантами как о чуде, уместность этого содружества вызывает большой вопрос. Первое отделение киевского концерта было традиционным. Елена Фролова аккомпанировала себе в одиночестве, исполняя песни на стихи Михаила Кузьмина, Марины Цветаевой и собственного сочинения а капелла или под гитару. Подобную подачу зал, заполненный почти целиком (организаторы отправили всех, у кого были билеты на балкон Дома офицеров, в партер, организовав таким образом массовку и спровоцировав ненужное брожение зрителей, которые искали свободные места), принял тепло. Такую Фролову люди знали, на такую Фролову они и шли. Как показали дальнейшие события, именно в одиночестве певица на сцене и выглядит максимально адекватно. Уже песня-посвящение Дженис Джоплин, которая закрыла первую часть концерта (Фролова почему-то назвала знаменитую американскую певицу Джанис), вызвала сомнение, что джаз и блюз могут быть Елене Фроловой к лицу.
После антракта певица, с трудом сдерживая волнение, пригласила на сцену Евгения Борца (рояль), Сергея Хутаса (бас) и Давида Ткечубава (ударные). «На мой взгляд, это одни из лучших музыкантов России»,— сказала Елена Фролова. Наверно, только первые ряды могли расслышать, как эту реплику прокомментировал Евгений Борец: «Я думаю, и Украины тоже». Буквально с первой минуты появления инструментального трио было видно, что перед нами музыканты, которые не просто знают себе цену, но и воспринимают свое участие в концерте как некое одолжение, которое они делают всем собравшимся (и Елене Фроловой в том числе). Удивительно, как еще господин Борец не съязвил по поводу того, на чем ему пришлось сидеть за роялем, что выглядело позорно: организаторы предоставили ему два самых дешевых офисных стула, поставленных один на другой, чтобы было повыше.
Программа, которую Елена Фролова исполнила вместе с музыкантами «Оркестра креольского танго» (официально она называлась «Русская азиатка»), оказалась почти сплошь недоумением. Певица и трио отменных музыкантов за ее спиной жили каждый своей жизнью. Пока пела Фролова, было непонятно, что делают на сцене Борец, Хутас и Ткечубава. Когда солировали креольцы, сложно было объяснить, что тут делает Фролова. Рваная и агрессивная фактура джаза совершенно не сочеталась с протяжной манерой пения исполнительницы, которая своими корнями глубоко уходит в русский фолк. Так глубоко, что никакому джазу туда не добраться. Единственной песней из этой откровенно сырой программы, в которой джаз и Елена Фролова нашли себя, оказалась «Зимняя свадьба» на стихи Иосифа Бродского. Поэтому неудивительно, что после того как певица и музыканты попрощалась с залом, их даже не стали вызывать на бис, что само по себе можно считать чрезвычайным происшествием.