Хмельничанин Иван Нечипорук выиграл в Европейском суде по правам человека дело против Украины.
Он вместе со своим подельником Александром Моцным отбывает пятнадцатилетний срок за убийство 49-летней женщины. Как и очень много аналогичных дел, оно было небезупречно. Независимая экспертиза установила следы на телах Моцного и Нечипорука, свидетельствующие о возможности пыток легким электротоком.
Доказательная база была настолько неубедительной, что первый суд вообще оправдал Моцного и Нечипорука. Лишь с третьего суда их удалось засунуть за решетку. При этом пришлось искать судью аж в Тернополе, которая устроила судилище с нарушениями процедур. Верховный суд их проигнорировал, но на них обратил внимание Европейский суд по правам человека.
Сейчас дело Нечипорука просматривает Высший специализированный суд. Он завернул заявление от Нечипорука. Чтобы читатель понял уровень этих претензий, приведу лишь одну. Суд упрекает тем, что заявление подписал не только сам Иван Нечипорук, но и его адвокат Аркадий Бущенко. Конечно, по нашему законодательству, заявление о пересмотре решения на основе решения Европейского суда может подать «лицо, в пользу которого принято решение международным судебным учреждением». Но нигде не сказано, что адвокат не может подписать заявление вместе со своим подзащитным. Еще претензия: заявление отправлено не из тюрьмы, где сидит Нечипорук, а с адреса адвоката. С какого адреса отправлять заявления — личное дело заявителя.
Это не первый случай, когда украинская Фемида ищет пути, как обойти решение Европейского суда. Вероятно, еще со времен СССР украинское правосудие воспринимает себя как часть единой карательной машины, куда входят вместе с ним милиция и прокуратура. Конечно, свой своего не сдает. Ибо если без возражений принять тот факт, что Нечипорука с Моцным засадили за решетку безосновательно, то представляете, сколько народу из милиции, прокуратуры и суда придется наказывать.
Директор Харьковского института социальных исследований Денис Кобзин сделал обстоятельное исследование проблемы пыток в милиции. Масштабы впечатляют. Автор обращает внимание, что, когда министр внутренних дел получает обвинения в истязании в адрес его подчиненных, то он ведет себя по принципу описанного в 80-е годы прошлого века так называемого «гнилого яблока».
Принцип применялся западной полицией. Ее руководители делали вид, что случай нетипичный, наказывали конкретного виновника — «гнилое яблоко», а сама система продолжала функционировать. Конечно, до поры до времени. Разница между «ними» и «нами» в том, что у нас виновников почти не наказывают. Расследованиями милицейских нарушений занимается сама милиция. Это же касается судов и прокуратуры.
Поэтому надеяться на изменение системы по инициативе нынешних начальников от юстиции и милиции не стоит. Она может измениться только под давлением снизу или если к власти придет реформатор. Реформатора пока не видно. Давление снизу происходит, но очень слабое. Ну а Европа за нас наши проблемы не решит. Она лишь может нам помочь.
Юрий Луканов, специально для «i»
