В обществе, где воровать проще, чем не воровать, борьба с коррупцией — занятие для клуба «Сизиф и товарищи». Украина обязана бороться не с коррупцией. Украина обязана бороться с воровством. На всех уровнях и во всех существующих формах.
Предположим, задумали вы как-нибудь начать большое дело в другой стране. Контролировать лично масштабное дело затруднительно и требует привлечения многочисленных кадров — прежде всего местных. В то же время вы точно знаете, что в стране, где предполагается начать дело, каждый человек ворует.
У вас остается три выхода – не делать дело в этой стране вообще, лично контролировать весь процесс (что вряд ли возможно) или импортировать контролеров, в которых вы абсолютно уверены, либо закладывать издержки под грифом «воровство» (что также невозможно, поскольку объем украденного не подлежит предварительному просчету). Если выгоды от вашего дела перевешивают «воровские» риски, вы выберете второй и третий вариант, в противном случае — первый.
Допустим, кроме этой страны с хорошими выгодами от вашего дела, даже учитывая огромные риски, существуют другие страны с не менее хорошими выгодами, учитывая менее значительные риски. Возникает закономерный вопрос: «зачем платить больше?».
Этот детский расклад на пальцах демонстрирует, почему любимая нами в последнее время фраза «надо улучшить бизнес-климат» — пустое сотрясание воздуха. В стране, где крадет буквально каждый, улучшение бизнес климата невозможно по определению. И дело даже не в коррупции в высших эшелонах власти. Дело в слове «каждый».
Обвешивать на рынке — это воровство. Брать чужую идею — это воровство. Копировать чужой сюжет — это воровство. Не платить за услуги — тоже воровство.
С психологической точки зрения воровство — всего лишь способ удовлетворить собственные потребности за счет окружающих (если не говорить о расстройствах в форме клептомании). Оно обязательно будет массовым там, где разрешено, и там, где этот способ остается более доступным, чем иные.
Человек — существо в первую очередь социальное. «Все побежали, и я побежал» равно «все крадут, и я краду». «Почему воровать не должен только чиновник?» — думает чиновник. Он возмущен до крайности, и в этом остается прав. Когда бегут все, а останавливают, например, только людей в красных футболках, у них возникает закономерный вопрос: почему останавливают только меня, когда бегут вообще все?
Поведение человека социального зависит от норм внутренних и социальных. Внутренние нормы — это установки, привитые родителями, учителями, людьми значимыми. Внешние, то есть социальные нормы — это нормы общежития.
Чтобы не говорить о том, почему человек ворует, лучше сказать о том, почему он этого не делает. Человек не ворует, потому что внутренние и внешние нормы заставляют его считать этот способ удовлетворения своих потребностей неприемлемым.
Важную роль здесь играет страх перед осуждением или наказанием. Внешнее наказание осуществляют социальные институты, а также члены общества в форме порицания и осуждения за нарушение норм общежития. Религиозные установки также важны, поскольку остаются естественным внутренним контролером поведения на соответствие определенным нормам «идеального» поведения, нарушение которого вызывает страх божественного наказания.
В обществе, где воруют все, не может быть внутренних норм, запрещающих воровать (родители и учителя просто не передадут такие установки детям). В обществе, где ворует церковь, не может быть страха перед «божественным наказанием» (ворует даже церковь, и чувствует себя в порядке — значит, наказания нет). Остается единственный выход — внешний контроль. Но в обществе, где воруют все, общественный контроль ослаблен либо полностью отсутствует (вон мужик украл, ну и ладно, я ведь тоже вчера украл).
Потому, естественно предположить, что в обществе, где воруют все, где внутренние нормы, запрещающие воровство, отсутствуют, где отсутствует общественный контроль, а способ удовлетворения потребностей воровством считается естественным, единственная возможность от воровства избавиться — ввести жесточайший контроль с последующим наказанием для каждого (это стоит подчеркнуть: именно каждого), кто в той или иной форме украдет, и этот факт будет доказан.
Здесь мы закономерно приходим к тому, что невозможно улучшить бизнес-климат в стране, где каждый ворует. Но невозможно избавиться от этого массового воровства благодаря социальным нормам, это вероятно только с помощью контроля и наказания со стороны институтов, для того предназначенных. Однако если эти институты точно так же коррумпированы и грязны, контроль и наказание как способ борьбы с абсолютным воровством теряет смысл. Это как с божественным наказанием: грешить без проблем возможно там, где продают индульгенции, а если церковь сама крадет, так почему бы не красть ее пастве.
Потому, основополагающей, самой ключевой и жизненно важной задачей для страны остается не точечная борьба с коррупцией на отдельных уровнях, не социальные программы поощрения желательного социального поведения в духе «не давай взятки» (все это совершенно бесполезно).
Единственное, что может спасти ситуацию — кардинальная, полноценная перестройка и обновление судебной системы. Именно это позволит в результате улучшить бизнес-климат и привлечь в страну деньги. Это произойдет даже не по причине упрощения споров инвесторов, но потому, что страх наказания (за которое нельзя «откупиться», которого нельзя избежать) станет единственно контролирующей нормой, которая сделает воровство менее естественным и простым способом удовлетворения потребностей. Никто не будет воровать там, где это трудно и опасно. Конечно, если он не клептоман. Но это совершенно другая история.