По-видимому, обстоятельства складываются плохо, если министр финансов начинает объяснять что дефолт – это не самый худший выход из ситуации. На самом деле, это крайне неприятный выход.
Не стоит себя успокаивать, что раз Мексика и Аргентина несколько раз это делали, то это нормально. Это не самые успешные страны, у них не очень хороший уровень развития экономики и отличные условия для инвестиций и развития. Дефолт является способом выхода из критической ситуации государств за счет понижения качества отношений с внешним миром и понижением возможностей. В результате страна и ее предприятия не получают доступа к мировым финансовым рынкам, кредитам, фондам. После этого страна несколько лет находится в замороженном состоянии, а это значит, что без денег нельзя привлечь ни новое производство, ни новые технологии, ни какие-то другие усовершенствования в развитии страны. Потому нам не подходит курс пребывания в составе стран третьего мира, второразрядных бедных стран Европы, которых вообще не воспринимают как партнеров.
Вообще дефолт хотят объявить россияне, другие кредиторы отказываются идти на соглашения с украинской стороной. А вот Россия заявила, что хочет обратиться в суд для принятия решения о дефолте Украины. Правда, обязательства Украины не такие уж большие ($75 млн платежа по кредиту), и ресурсы для расчёта с Россией есть, потому по российскому сценарию этот процесс протекать не будет.
Что касается общего положения, по-моему, есть какие-то тайные вещи, о которых мы не знаем, потому что наша сторона приехала из Вашингтона с удовлетворением, хотя об особых успехах не слышно. По-видимому, американцы пообещали нам средства для того, чтобы реструктуризировать долги без потерь для частных инвесторов, которые были возможны на условиях, которые предложила Украина, и которые приносят ущерб кредиторам.
Что касается курса гривны, то, не считая мелких факторов, он зависит от того, насколько взвешенной является внутренняя денежная гривневая политика. Потому реструктуризация и дефолт не совсем связаны с курсом и не обязательно должны на него повлиять. Просто нужно проявить жесткую денежную политику внутри страны и тем самым сдержать курс. Но пока такой политики у нас нет.
Владимир Лановой, экс-министр экономики, президент Центра рыночных реформ